Александр Музафаров: Евпатий Коловрат. Последний герой Древней Руси

Третий и самый страшный обрыв национальной памяти произошел после революции 1917 года. Этот год стал роковым в истории России и по своим последствиям может сравниться разве что с 1237-м. Произошла не просто смена политических элит, не просто изменения политического, социального и экономического уклада, был дан старт попытке построения нового государства и нового общества, полностью отрицающего все, что было до него. Слова «Отречемся от старого мира» были не пустым звуком. Новые государственные образования — РСФСР, а потом СССР — не только не пытались стать юридическими преемниками Российской империи, но и решительно отрицали саму возможность такой преемственности.

Большевики хорошо понимали, что основу старого общества составляют не только сами люди, но и историческая память. И помимо социальной инженерии объявили настоящую войну прошлому — российской истории. Первый удар был нанесен 12 апреля 1918 года, когда за подписями Ленина, Луначарского и Сталина вышел «Декрет о снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской Социалистической Революции» («О памятниках республики»). Согласно этому декрету «памятники, воздвигнутые в честь царей и их слуг и не представляющие интереса ни с исторической, ни с художественной стороны, подлежат снятию с площадей и улиц и частью перенесению в склады, частью использованию утилитарного характера». По всей стране началась расправа над памятниками. Крушили памятники государям, полководцам, государственным деятелям. Уже к концу 1918 года в Москве были снесены памятники Александру II, Александру III, великому князю Сергею Александровичу, генералу М. Д. Скобелеву и т. д. В сносе памятников принимали личное участие руководители Советского государства и сам «вождь мирового пролетариата».

Масштабы разрушения были колоссальными. Так, в 1940 году специальная комиссия Академии архитектуры СССР констатировала, что в столице Советского Союза за 1917–1940 годы «уничтожено 50 процентов архитектурно-исторических памятников национальной архитектуры» [8] Михайлов К. Уничтоженный Кремль. М.: Яуза; Эксмо, 2007. С. 31. . При этом комиссия считала только те объекты, которым был официально присвоен статус памятника. А скольким не был присвоен этот статус?

Живым свидетельством истории России были географические названия — городов, улиц, населенных пунктов и т. д. В 20-х — 30-х годах по указаниям советского руководства началось тотальное переименование. Исчезали старинные названия, несшие в себе исторический смысл, зато на карте страны появились имена большевистских вождей, деятелей мирового революционного движения и т. д. Так стиралась историческая география России. Большевики запросто переименовывали целые города, называя их в честь «себя, любимых».

Так появились на карте СССР Калинин, Молотов, Сталино, Орджоникидзе, Киров и т. д.

К сожалению, большинство этих уродующих нашу историю и наши города переименований дожили до нашего времени. Начавшаяся было в 90-х годах XX века кампания по возвращению исторических имен улицам и городам пошла на спад… Интересно, что одним из наиболее распространенных и, надо признать, разумных мотивов против возвращения старых названий в наши дни является мотив финансовой экономии — каждое переименование выливается государству в копеечку. Можно представить, каких затрат потребовало массовое изменение наименований населенных пунктов и их частей в 20-х — 30-х годах. Но в борьбе с русской историей большевики не боялись расходов.

В 1919 году в учебных заведениях СССР было прекращено преподавание истории. « Восемь-девять лет тому назад , — с удовлетворением писал в 1927 году видный борец с исторической наукой М. Н. Покровский, — история была почти совершенно изгнана из нашей школы — явление, свойственное не одной нашей революции. Детей и подростков занимали исключительно современностью… » [9] Брачев В. С. Травля русских историков. М.: Алгоритм, 2006. С. 11.

Этот предмет был вычеркнут из учебной программы и заменен изучением истории партии и мирового освободительного движения. В завершение этого процесса советское руководство устроили расправу над отечественной исторической наукой. 5 ноября 1929 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение об уголовном преследовании сотрудников Академии наук СССР по совершенно нелепому обвинению. Обратим внимание читателя, что инициатива расправы над учеными-историками исходила не от органов госбезопасности, как того можно было бы ожидать, а от высшего руководства страны. Выполняя решение руководства, органы ОГПУ состряпали целое «Академическое дело» («Дело историков»), в рамках которого был проведены аресты выдающихся отечественных ученых. Всего по этому делу было арестовано 4 академика АН СССР (С. Ф. Платонов, Е. Н. Тарле, Н. П. Лихачев и М. К. Любавский), 9 членов-корреспондентов АН СССР, в том числе С. Ф. Рождественский, Д. Н. Егоров, Ю. В. Готье, А. И. Яковлев, и более 100 ученых рангом поменьше. Подавляющее большинство из них было историками. Имена С. Ф. Платонова, Е. В. Тарле, М. К. Любавского говорят сами за себя.