Аркадий Гордин - Пушкин в Михайловском

Один в глухой деревне, лишённый родственного участия, Пушкин нуждался в преданном, самоотверженном, близком человеке. И такого человека он нашёл в Арине Родионовне. Её отношение к нему скрашивало тягостные дни заточения.

Отношения Пушкина и Арины Родионовны полны удивительной сердечности, в них ничто не напоминало отношений барина и крепостной крестьянки — людей, стоящих на разных социальных полюсах. Это были отношения двух близких, любящих друг друга людей. «Он всё с ней, коли дома,— рассказывал кучер Пётр Парфенов.— Чуть встанет утром, уж и бежит её глядеть: „здорова ли мама?“ — он её всё мама называл. А она ему, бывало, эдак нараспев (она ведь из-за Гатчины была у них взята, с Суйды, там эдак все певком говорят) : „батюшка, ты за что меня всё мамой зовёшь, какая я тебе мать?“. „Разумеется, ты мне мать: не та мать, что родила, а та, что своим молоком вскормила“. И уж чуть старуха занеможет там, что ли, он уж всё за ней…» [103] Парфенов Н. Рассказы о Пушкине, записанные К. А. Тимофеевым. В кн.: А. С. Пушкин в воспоминаниях современников, т. 1, с. 429. Первоначально: Тимофеев К. А. Могила Пушкина и с. Михайловское.— Журнал Министерства народного просвещения, 1859, т. CIII, № 8, отд. II, с. 139—151.

Арина Родионовна ведала всем нехитрым хозяйством поэта. Когда он узнал, что её притесняет управительница Роза Григорьевна, тотчас же удалил последнюю из Михайловского. «А то бы она уморила няню, которая начала от неё худеть»,— писал он брату.

Редкостная доброта Пушкина проявилась особенно в отношении к Арине Родионовне. Он вообще принимал близко к сердцу огорчение или несчастье любого человека, подчас неведомого ему. Горячо отозвался он на страшную весть о петербургском наводнении, называя его «общественным бедствием», и предлагал брату: «Если тебе вздумается помочь какому-нибудь несчастному, помогай из Онегинских денег. Но прошу без всякого шума, ни словесного, ни письменного». Его «задирает за живое» судьба маленькой гречанки, восьмилетней Родоес Сафианос, отец которой пал за свободу Греции, и он просил Жуковского «сиротку приютить». Узнав, что какой-то слепой поп перевёл Сираха [104] Иисус Сирах — иерусалимский учёный II в. до н. э., автор книги «Премудрость Иисуса, сына Сираха». , поручил брату подписаться на несколько экземпляров.

Арина Родионовна попала в дом Пушкиных в конце XVIII века ещё не старой женщиной. Родом она была из-под Петербурга, из села Суйда (Воскресенское) Копорского уезда, вотчины графа Ф. А. Апраксина. Родители её, Родион Яковлев и Лукерья Кирилова, принадлежали графу. В 1759 году, когда Суйду купил у Апраксина А. П. Ганнибал, годовалая крестьянская дочь Арина Родионова с родителями перешла в его владение. Рано оставшись сиротой, она познала все тяготы нужды и крепостной неволи. Двадцати двух лет её выдали замуж за крестьянина Фёдора Матвеева из соседней деревни Кобрино, тоже принадлежавшей Ганнибалу. У Матвеевых родилось несколько детей. После кончины в 1781 году А. П. Ганнибала, при разделе имений между его сыновьями, Арина Родионовна с семьёй стала крепостной Осипа Абрамовича, которому отошла деревня Кобрино. Когда Кобрино указом Екатерины II было передано на обеспечение малолетней Надежды Осиповны, проживавшей при матери, Мария Алексеевна взяла Арину Родионовну к себе в дом. В 1792 году она уступила её на время в семью скончавшегося брата Михаила Алексеевича — опекуна Надежды Осиповны. Четыре года спустя, в 1796 году, Надежда Осиповна вышла замуж за Сергея Львовича Пушкина, в 1797 году у них родилась дочь Ольга, и помощь опытной, домовитой Арины Родионовны стала необходима молодой семье. «Когда Надежда Осиповна родила Ольгу Сергеевну,— рассказывал А. Ю. Пушкин,— то им понадобилась опытная и усердная нянька, почему и взяли Ирину Родионовну к себе» [105] Пушкин А. Ю. Для биографии А. С. Пушкина, с. 21. .

Тридцати девяти лет была взята Арина Родионовна в семью Пушкиных и прожила у них тридцать один год, до конца своей жизни, тесно связав свою судьбу с судьбою семьи поэта, со своими питомцами, которых она горячо любила. Особенно она привязалась к Александру Сергеевичу, и он, по словам А. П. Керн, из близких ему людей «сильнее всего любил няню, потом сестру Ольгу». Арину Родионовну ценили и уважали в семье Пушкиных. В 1799 году предлагали ей вольную, но она не взяла и осталась крепостной, от Пушкиных не ушла.