Михаил Елисеев - Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь

Подводя итоги, можно сказать, что авантюра рязанского князя закончилась так, как и должна была закончиться – сокрушительным поражением. Которое полностью изменило соотношение сил не только в рязанских землях, но и во всей Северо-Восточной Руси.

Если до битвы с князем Юрием Батый практически все свои тумены держал в кулаке, то после того, как разгром рязанских полков стал свершившимся фактом, распустил их по всему княжеству. Хан прекрасно понимал, что в рязанской земле нет такой силы, которая могла бы ему противостоять, и ничем не рисковал, разделяя войска. Начались облавы.

Тысячи людей из сельской местности бежали в укреплённые города, надеясь переждать опасность и отсидеться за крепкими стенами, не подозревая, что казавшиеся столь надёжными крепости станут для них смертельной ловушкой. Рязанское княжество – земля пограничная, стычки и сражения с половцами происходили регулярно, и местное население неоднократно укрывалось от вражеских набегов за городскими валами. А поскольку половцы штурмовать города действительно не умели, то такой образ действий жителей рязанской земли казался надёжным и проверенным временем.

Как это ни странно прозвучит, именно этот опыт сыграл с порубежниками злую шутку. Не обладая полной и достоверной информацией о монголах, рязанцы посчитали, что незваные пришельцы такие же вояки, как половцы, и исходя из этого, многие жители княжества стали действовать по устоявшемуся шаблону. Стоя на крепостных стенах городов и наблюдая за разъезжающими внизу кочевниками, многие из жителей думали, что незваные гости покрутятся вокруг, разграбят окрестности и схлынут обратно в степи. Так бывало и не раз. Но никто не знал, что это пустые надежды.

По приказу хана главные силы выступили на Рязань, а часть войск рассыпалась по всему княжеству: « И начал воевать Рязанскую землю, повелев бить, и сечь, и жечь без милости. И город Пронск, и город Бел, и Ижеславец разорил до основания и всех людей убил без милости. И текла кровь христианская, как река полноводная, из-за грехов наших » («Повесть о разорении Рязани Батыем»). Белгород с Ижеславлем были стёрты с лица земли и больше никогда не возродились, а Пронск осажден: « и начаша воевати землю Рязаньскую, и плениша до Проньска » (Воскресенская летопись, т. 7, с. 139). Десятки сёл и погостов были опустошены кочевниками, и те из русских, кому удалось укрыться в холодных, заваленных снегом лесах, должны были почитать это за великое счастье.

Возглавить оборону Рязанской земли в этот момент было некому, поскольку многие князья погибли в битве с Ордой. Олег Красный томился в плену, Ингварь Ингваревич отсиживался в далёком Чернигове, а князь Роман находился в Коломне, где поджидал суздальцев. Жители княжества оказались предоставлены своей судьбе, и у большинства она оказалось страшной, поскольку выбор был невелик – либо погибнуть от кривой монгольской сабли, либо попасть в плен. В результате стремительных рейдов и облав было захвачено множество пленных, которых сгоняли под стены Рязани и Пронска.

В отличие от стольного града княжества, Пронск не был так сильно укреплён, его оборонительные сооружения по мощи уступали рязанским. Но монголам надо было приложить немало усилий, чтобы добраться до деревянных стен и башен крепости. Дело в том, что с одной стороны город защищали крутые и обрывистые берега речки Прони, а с другой стороны подходы к укреплениям затрудняли глубокие овраги. Этот город-крепость находился в 100 км к юго-западу от Рязани, прикрывая стольный град от набегов степняков с этого направления. В 1207 году Пронск длительное время держал осаду против огромной рати Всеволода Большое Гнездо, и вполне возможно, что жители и в этот раз надеялись отсидеться за крепкими стенами. Но не получилось. Князя в городе не было, а соответственно не было и дружины. Пронск был взят, разграблен и сожжен дотла. После этого монголы двинулись к Рязани, на соединение с главной ордой. Согласно сообщению Рашид Ад-Дина, под городом собрались тумены всех царевичей чингизидов, участвоваших в походе на Северо-Восточную Русь. Это были Батый, Орда, Гуюк-хан, Менгу, Кулкан, Кадан и Бури (с. 38).

Рязань была осаждёна 16 декабря 1237 года в день памяти пророка Аггея. Дружинников, оставленных князем Юрием для охраны своей семьи, было немного, зато очень велико было число беженцев из окрестных сёл и деревень, укрывшихся за рязанскими валами. Руководивший обороной воевода вооружил всех, кто был способен держать в руках оружие, включая стариков и подростков. Жителей делили на десятки и сотни, во главе которых ставили имевших боевой опыт гридней, и за каждым отрядом закрепили свой участок стены. Княжеские оружейные были очищены, горожанам раздавали мечи, копья, секиры и прочее воинское снаряжение. Сотни жителей города, стоя на городских валах и стенах, поливали их водой, превращая в неприступные ледяные горы, где монгольская пехота поломает свои ноги. Когда примчавшийся разведчик сообщил, что степняки уже на подходе к городу, паники не было, и горожане, захлопнув городские ворота, стали закладывать их камнем, опасаясь вражеских таранов. Ударили в набат, извещая о том, что беда, которую ждали, пришла, и густой, протяжный голос колокола поплыл над древней Рязанью, окрестными селами и засыпанными снегом лесами. Горожане и крестьяне, схватив оружие, поспешили на городские валы, занимали места на башнях и городницах [39] Городница – сруб из дубовых бревен, внутрь которого засыпана утрамбованная земля. , поднимали наверх связки стрел и сулиц [40] Сулица – короткое метательное копье. , под чанами со смолой и кипятком разводили костры. Груды камней и тяжелых деревянных плах были сложены на боевых площадках, вдоль частокола, который шёл по гребню стены, встали сотни лучников. Личная дружина воеводы расположилась на площади у Спасского собора как резерв. Клубы дыма потянулись над посадом, рязанцы жгли свои дома, чтобы лишить врагов возможности разобрать их на бревна и использовать при изготовлении осадного снаряжения.