Эрве Мартен - Капетинги. История династии (987–1328)

Маркграфство Нейстрия. Владения ( honor ) Роберта не представляли собой единого земельного комплекса — поначалу у них даже не было названия, — но зато были обширны и богаты; они стали новым фундаментом для власти его семейства и играли эту роль вплоть до первых Капетингов, которые, утратив контроль над западными графствами, укрепились на восточной части своей вотчины, на землях между Ланом и Орлеаном, которым было суждено составить в XI веке львиную долю королевского домена. Изначально же «робертинское государство», как его иногда называют, было более обширным: в него входили графства Анжуйское, Вандомское, Мэнское и, чуть позже, Парижское. Кроме того, Роберту и его наследникам принадлежали многочисленные и крупные аббатства, прежде всего Святого Мартина Турского — богатый и прославленный монастырь, где хранились мощи почитаемого «апостола Галлии», святого Мартина: этот монастырь останется одним из сакральных мест французской королевской династии. Сыновья Роберта прибрали к рукам обитель Сен-Дени, другое сакральное место монархии, которое утратили Каролинги. Став королем, сын Роберта, Эд, превратил комплекс своих владений между Сеной и Луарой в «маркграфство Нейстрию». Этот статус признавал за этими землями особую военную функцию [22] На самом деле термины «марка» и «маркграфство», постоянно употребляемые историками, соответствовали одному и тому же слову в текстах того времени. , а древнее название «Нейстрия» [23] Во времена Меровингов Нейстрия была западным королевством, занимавшим примерно четверть северо-востока современной Франции; honor Робертинов состоял из его южной части. Париж и Орлеан были столицами меровингских королей. подчеркивало их политическую значимость: государство Робертинов находилось в самом сердце Западно-Франкского королевства, и было вполне справедливо, чтобы его правители стали первыми князьями королевства — если не самими королями. Размеры этого маркграфства были очень велики: от бретонских границ до Бургундии (которая станет целью постоянных экспансионистских устремлений Робертинов), от Иль-де-Франса до Орлеана; кроме того, оно занимало стратегическую позицию между двумя основными коммуникационными линиями, Сеной и Луарой. Эту территорию вполне можно считать маленьким и почти независимым королевством: как и остальные крупные вассалы короля, маркграф-герцог не намеревался ни в чем ему уступать и был практически сувереном на собственных землях. К тому же кажется, что робертинским княжеством лучше управляли, чем землями по соседству: историки, активно изучавшие его на протяжении последних десятилетий, показали, что мир и относительный порядок царили в княжестве, которое маркграф держал под контролем с помощью вассалов и подвассалов, преданных своему сеньору [24] Barthélemy H. La société dans le comté de Vendôme: de l’an mil au XIV е siècle. Paris: Bayard, 1993. P. 278–279, a также цитируемые в этой монографии работы Жака Бруссара и Карла Фердинанда Вернера. . Правда, в X в., особенно во время краткого несовершеннолетия Гуго Капета (956–960), вассалы, которым доверили управлять различными графствами и виконтствами, входившими в состав этого обширного княжества, становились все более независимыми, и территориальное могущество Гуго Капета представляло собой лишь бледную тень владений основателя династии.

Эд — первый король династии Робертинов

Распад империи. У Роберта Сильного было двое сыновей. Они были первыми представителями своего рода, кому удалось взойти на трон Западно-Франкского королевства, хоть на недолгий срок — десять лет в первом случае, один год во втором — и с интервалом в двадцать лет. Поскольку ко времени гибели отца они были слишком юными, чтобы управлять его герцогством, оно перешло к Гуго Аббату, одному из самых близких их родственников и влиятельнейшему персонажу в королевстве, который и руководил им до своей смерти в 883 г. Затем братья сообща приняли свое наследство. Между тем кончина Карла Лысого (877 г.) открыла широкие горизонты для амбициозных личностей: верховная власть императора, которая кое-как удерживала вместе несколько королевств, постепенно угасала на протяжении трех четвертей века. Титул императора время от времени получали корольки, неспособные оказывать влияние на прочих государей. Теперь же западная Франкия (будущая Франция), восточная Франкия (будущая Германия), Италия, Прованс и Бургундия стали независимыми королевствами. Кроме того, в соперничестве за трон отныне участвовали не прямые потомки Карла Великого: поначалу сыновья и внуки Карла Великого сохраняли иллюзию династической преемственности на протяжении царствований, довольно быстро прерывавшихся с их смертью (877–884), и после них король Германии Карл Толстый даже сумел восстановить территориальное единство империи, сосредоточив в своих руках несколько корон (885–888). Но после его кончины этот фасад рухнул: королевства вновь обрели независимость, и потомки Карла Великого мало-помалу уступили свое место представителям других родов, по мере того как принцип выборности сменил принцип наследования, а усилившийся натиск норманнов спешно потребовал выдвижения людей, способных его отразить. Именно этой ситуацией Робертины воспользовались, чтобы стать королями западной Франкии.