Вадим Прокофьев - Среди свидетелей прошлого

Россия всегда должна быть готовой к войне. Это главный путь к прогрессу. Держава может считаться великой только тогда, когда столицей ее будет Константинополь — ключ к сокровищам Азии и Европы. Поэтому надо стараться всеми силами, чтобы завладеть Константинополем и его окрестностями, дабы заслужить имя царя царей всего мира. Для достижения этой цели надо возбуждать интригу между Персией и Турцией, дабы всегда господствовали между ними раздор, вражда и война…»

В общем нужно принять все меры, чтобы Персия обеднела, ее торговля упала, но не надо забывать, что и Турция так же должна быть разорена!..

Немецкие агенты в Иране не затрудняли себя необходимостью пояснять происхождение документа. Им было важно побудить Персию вступать в войну против России. В России тотчас откликнулись газеты. 12 мая 1915 года «Русское слово» в статье «Завещание Петра Великого» писала: «Под таким заголовком в одной из персидских газет было напечатано очередное немецкое измышление. Оно свидетельствует о немецкой фантазии и упорстве… Немецкое золото и авантюрная изобретательность создали нам в Персии крупные затруднения».

Но Иран так и не вступил в войну на стороне Германии, и «Завещанию Петра» суждено было пролежать еще десяток-другой лет, до тех пор, пока опять враги России, уже Советской России, не почувствовали необходимость замести следы своей преступной деятельности и свалить все с больной головы на здоровую.

В ноябре 1941 года гитлеровские газеты трубили на весь мир о завоевательской традиции русских. Они напечатали краткие отчеты о совещании, которое состоялось у Гитлера 25 ноября и на котором было зачитано «Завещание Петра Великого».

Не всех обманули эти вопли и эти документы. Многие понимали, что «Завещание» — фальшивка, но не знали автора.

И не удивительно. В XX веке не забыли Петра I, но не вспоминали о кавалере д’Еоне.

Кавалер д’Еон мог быть доволен своими успехами.

Вот уже два года кавалер живет в Петербурге. Веселый двор императрицы Елизаветы Петровны пришелся ему по душе, но неопределенное положение тайного агента французского правительства явно тяготило д’Еона. И не столько его угнетает должность тайного агента, сколько сознание того, что из «тайных» закрыта дорога к блестящей карьере «явных». А кавалеру очень хочется самому стать французским послом.

А потом это поручение…

…Перед отъездом в Россию Людовик XV удостоил д’Еона аудиенцией, обласкал, а затем вручил инструкцию: тайно собирать сведения о политическом, военном и финансовом состоянии России, ее настоящих и будущих видах на Польшу, о ее намерениях относительно Турции и Швеции, о расположении императрицы и ее министров к Франции, Англии, германским государствам, о склонности русского правительства к войне или миру, о том, преданны ли малороссийские казаки русскому правительству, о партиях внутри петербургского двора…

Кавалер повторяет наизусть всю инструкцию. В ней еще немало пунктов. Но вот беда: за два года он не сумел исчерпывающе ответить ни на один из них.

Ему, правда, удалось близко сойтись с вице-канцлером Воронцовым, да и сама императрица Елизавета благосклонно выслушивает комплименты. Но в придворных кругах живут сплетнями, слухами, интригами. И очень трудно слух отличить от правды, сплетню от подлинного факта. К тому же новый французский посол посматривает косо на пронырливого кавалера. Раз в три месяца д’Еон сообщает французскому правительству самые неблагоприятные сведения о после, в Париже доносы агента аккуратно подшивают, но не дают им ходу.

В 1756 году Россия вступила в войну с Пруссией на стороне Австрии. Австрию поддерживала и Франция. Стараниями французской дипломатии в 1757 году между Россией и версальским двором был заключен союзный договор. Французский посол поспешил отправить в Париж надоевшего ему кавалера с известием о благополучном исходе переговоров.

Д’Еон всполошился. В Париже с него потребуют не только текст союзного договора с Россией, но и отчет по той инструкции, которую он получил от короля.

В его распоряжении было мало времени, неудобство приходилось компенсировать фантазией. И она подсказала выход: написать «Завещание Петра Великого», положив в основу его ответы на вопросы инструкции. Но д’Еон торопился и впопыхах наделал много ошибок.

Ему как-то и в голову не пришло, что Петр I не знал французского языка и мог писать только по-русски, а д’Еон, «снявший точную копию», не знал русского, да ему и не было надобности его изучать, так как в тех кругах России, в которых он вращался, говорили по-французски.