Натан Эйдельман - Пушкин - Из биографии и творчества. 1826-1837

Эта последняя публикация, а также некоторые новые архивные изыскания и позволяют опять обратиться к событиям трудного для Пушкина 1828 года.

В мае дворовые люди помещика, отставного штабс-капитана Митькова, Никифор Денисов и Спиридон Ефимов, в Петербурге, будто бы показывают «какому-то монаху» рукопись «богохульной поэмы» («Гавриилиады»), которую их хозяин переписал собственной рукой да ещё и читал вслух. Монах (как утверждали дворовые) составил за них текст письма на имя митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Серафима, причём Денисов и Ефимов особенно подчёркивали бескорыстие духовного лица, которое трудилось безвозмездно и даже не пожелало назвать своё имя. Разумеется, нет никаких доказательств, что дело обстояло именно так; вполне возможно, что крепостные люди сами сговорились, хорошо зная, что по закону им запрещено жаловаться на господина.

Так или иначе, митрополит Серафим получил донос вместе с поэмой и тут же дал делу ход [251] Сначала он хотел передать все материалы в Секретный комитет по расколу, но статс-секретарь H. Н. Муравьёв 29 мая объяснил, что «здесь в поэме не раскол, а безбожие». В тот же день «прошение и поэма Гаврильяда» были отправлены с курьером в распоряжение самого статс-секретаря. См.: Модзалевский Б. Л. К истории «Гавриилиады».— Сб. Пушкин и его современники, вып. XVI—XVIII {2} . СПб., 1913, с. 74—76. . Известна роль этого духовного иерарха в событиях 14 декабря 1825 года, когда он, вместе с другими священнослужителями, без успеха пытался увещевать восставших. Именно Серафим после казни декабристов составил «высочайше апробованный» документ: «Благодарственное молебное пение господу богу, даровавшему победу на ниспровержение в 14 день декабря 1825 года крамолы, угрожавшей всему русскому государству» [252] ЦГИА, ф. 796 (Синод), оп. 107, № 468, 16 июля 1826 г. Всего было напечатано и разослано 23 285 экземпляров этого молебна. .

Отметим, что в архиве Синода не осталось почти никаких следов дела о «Гавриилиаде», которое, казалось бы, прямо касалось церковных властей: всё делопроизводство сосредоточивается в III Отделении, а также, попутно, вторично — в делах II отделения императорской канцелярии и Военного министерства [253] См.: ЦГИА, ф. 1409, оп. 2, № 5200; там же, оп. 17, № 247; ЦГВИА, ф. 36, оп. 6, № 110. .

Меж тем в июне 1828 года, пока что независимо от дела о «Гавриилиаде», приближается к завершению давнее следствие по поводу «Андрея Шенье».

Сенат, а затем департамент гражданских и духовных дел Государственного совета нашли Пушкина «виновным за выпуск означенных стихов в публику прежде дозволения цензуры» [254] Дела III Отделения…, с. 77. , но поэт попадал под царскую коронационную амнистию (22 августа 1826 г.). Дело казалось для Пушкина оконченным. Однако затем ситуация осложняется. В начале 1828 года Николай I отправляется в действующую против турок армию; верховный надзор осуществляет Временная верховная комиссия (В. П. Кочубей, П. А. Толстой, А. Н. Голицын).

29 июня датируется первый официальный документ о привлечении к допросу виновных по делу о «Гавриилиаде» [255] Там же, с. 317. — пока что вызывается лишь обладатель списка поэмы Митьков, но автор, Пушкин, конечно же «поставлен в очередь».

Накануне же, 28 июня, общее собрание Государственного совета сочло недостаточным заключение предшествующих инстанций насчёт «Андрея Шенье» и усилило «меру пресечения»: Пушкин был обвинён «в неприличных выражениях его в ответах своих…»

Речь шла об ответах годичной давности на заданные тогда вопросы.

Неприличные выражения, прежде не зафиксированные ни Сенатом, ни департаментом гражданских и духовных дел, вдруг замечены членами Государственного совета, собравшимися на общее собрание.

Среди высших персон, неблагоприятно отнёсшихся к поэту,— все три члена Временной верховной комиссии: Кочубей, Толстой, Голицын, разумеется, лучше всех осведомлённые и о движении дела насчёт «Гавриилиады». П. Е. Щёголев, констатируя враждебную позицию совета, не дал этому неожиданному повороту никаких объяснений. Меж тем близость дат (28 и 29 июня 1828 г.), «единство надзора» за обоими «сюжетами» («Гавриилиады» и «Андрея Шенье») — вот откуда внезапная на первый взгляд суровость Государственного совета.

Через месяц, 28 июля 1828 года, царь вдали от столицы утвердит решение петербургских сановников. Пушкина в это время уже собираются допросить о «Гавриилиаде», параллельно же оформляется система надзора и репрессий, рекомендованная Государственным советом.