Леонид Млечин - До и после смерти Сталина

— Врачи не виноваты.

— Как это не виноваты? — удивился Сталин наивности министра.

Тогда, видимо, в его голове зародились первые контуры заговора — врачи, убивающие вождей советской власти. Начались тайные аресты медиков, которым в следственной части МГБ по особо важным делам предъявляли обвинение во «вредительском лечении» руководителей страны. Первым в списке жертв оказался Щербаков.

Партийный хозяин Москвы Александр Сергеевич Щербаков был одним из самых молодых в высшем руководстве страны. Перед войной Сталин сделал его секретарем ЦК, членом оргбюро и кандидатом в члены политбюро. Кроме того, Щербаков стал начальником важнейшего Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП/б/, то есть руководителем всей идеологической работы. В войну еще и возглавил Главное политическое управление Красной армии. Нагрузка, превышающая человеческие возможности.

Карьера Александра Сергеевича развивалась столь успешно, что со временем он вполне мог стать вторым человеком в партии, оттеснив других членов политбюро. Но, как и Жданов, он был тяжелым сердечником. Неправильный образ жизни усугубил его нездоровье. К тому же, у Александра Сергеевича была неважная наследственность.

В автобиографии он писал об отце: «Душевно заболел и попал в лечебницу. Причиной болезни являлось также, очевидно, и то обстоятельство, что отец страдал алкоголизмом. Что стало дальше с отцом, я не имею понятия».

Странное впечатление оставляет нарочитое отсутствие интереса к родному отцу. Но как минимум знание о его недуге должно было заставить самого Александра Сергеевича учесть трагический опыт отца. Скажем, участие в сталинских застольях ему точно было противопоказано. Но Щербаков считал за счастье получить приглашение на дачу к вождю.

Хозяин Москвы надорвался. 10 декабря 1944 года его свалил обширный инфаркт. Врачи не оставляли ему надежды на выздоровление, о чем было доложено Сталину. Вождь, надо понимать, списал соратника со счетов. Щербаков переживал.

1 января 1945 года он поздравил вождя с Новым годом:

«Дорогой товарищ Сталин!

От всей души и тысячу раз благодарю Вас за Ваши слова привета, сказанные Вами по моему адресу в новогоднюю ночь.

К великому моему огорчению, врач лишил меня возможности лично услышать Ваш голос. Ваши слова для меня — это живая вода. Я быстро поправлюсь и работой наверстаю свое теперешнее безделье.

Еще раз спасибо Вам, товарищ Сталин!

Поздравляю Вас и товарищей с наступившим Новым годом, который будет годом самой полной Сталинской победы.

Преданный Вам

9 мая 1945 года, в день, когда страна отмечала победу, Сталин позвонил Щербакову, поздравил. Александр Сергеевич был счастлив. Вызвал машину, чтобы проехать по ликующему городу. Прогулка оказалась роковой. На следующий день он скончался.

Со времени его смерти прошло уже несколько лет. И тут внезапно нашли и посадили врачей, когда-то лечивших Щербакова. Заодно арестовали и руководителей Лечебно-санаторного управления Кремля, которые обеспечивали медицинской помощью всё начальство и их семьи. А вот это уже позволяло говорить о заговоре.

«Лечение тов. Щербакова, — докладывало вождю Министерство госбезопасности, — велось рассчитано преступно. Вражеская группа, действовавшая в Лечсанупре Кремля, стремилась при лечении руководителей партии и правительства сократить их жизнь».

Как говорит герой одного фильма, «мертвый — не значит бесполезный». Ушедшим в мир иной партийным руководителям предстояло посмертно сыграть еще одну роль в грандиозном спектакле, затеянном Сталиным.

Пригодилась и смерть Жданова. Теперь действия тех, кто его лечил, оценили иначе. Врачи, докладывали чекисты, «неправильно диагностировали заболевание тов. Жданова, скрыв имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому заболеванию режим и в итоге умертвили его».

Вождь вспомнил списанное им в архив давнее письмо Лидии Тимашук, упрекавшей коллег-врачей в том, что они не так лечили Жданова. Мешало одно: и министр госбезопасности генерал-полковник Абакумов, и начальник управления охраны генерал-лейтенант Власик прекрасно помнили, что в свое время Сталин не заинтересовался этим письмом. Это и решило их судьбу.

Министр Абакумов вообще перестал быть нужным. Как и другие старые работники МГБ. Так же происходило и с его предшественниками. Рано или поздно наступал момент, когда Сталин приходил к выводу, что на Лубянке нужен новый человек. Абакумов и так слишком долго — четыре года — сидел на этом месте.