Леонид Млечин - До и после смерти Сталина

Каплер улетел в Сталинград. Однажды в «Правде» Светлана Сталина прочитала статью военного корреспондента Каплера, написанную в форме писем с фронта любимой женщине. Она сразу поняла, что это адресовано именно ей. Статья заканчивалась словами: «Сейчас в Москве, наверное, идет снег. Из твоего окна видна зубчатая стена Кремля…»

Поняла не только она.

14 декабря 1942 года начальник управления пропаганды и агитации ЦК Георгий Федорович Александров представил секретарям ЦК Андрееву, Маленкову и Щербакову докладную записку:

«В сегодняшнем номере газеты «Правда» опубликован антихудожественный рассказ А. Каплера «Письма лейтенанта Л. из Сталинграда». От начала и до конца рассказ заполнен ходульными, шаблонными, затертыми, как стертая копеечная монета, словами.

Письмо обращено к любимой девушке, но у автора рассказа не нашлось ни одного яркого слова или образа для передачи чувства лейтенанта Л. к самому близкому другу. Из трехсот строк письма об этом можно прочитать только две-три надуманные и легкомысленные фразы… Все остальное в письме — посредственные рассуждения, заимствованные из заурядной и трафаретной газетной корреспонденции…

В целом рассказ А. Каплера антихудожествен.

Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП/б/ считает необходимым указать редколлегии «Правды» на то, что она допустила ошибку, опубликовав этот рассказ.

Проект постановления ЦК ВКП/б/ по этому поводу прилагается».

На следующий день, 15 декабря 1942 года, секретариат ЦК постановил:

«ЦК ВКП/б/ считает, что редакция газеты «Правды» поступила неправильно, опубликовав антихудожественный рассказ А. Каплера «Письма лейтенанта Л. из Сталинграда», в котором явно неправдиво и надуманно выведены действующие лица и их отношения друг к другу».

Светлана не знала, что все ее телефонные разговоры прослушивались и записывались. Начальник сталинской охраны генерал Власик велел предупредить Каплера, что ему бы лучше уехать из Москвы. Но тот влюбился по уши и не внял предупреждению.

3 марта 1943 года Алексея Каплера, лауреата сталинской премии первой степени, кавалера ордена Ленина, арестовали. Обвинили в том, что он «поддерживал близкую связь с иностранцами, подозрительными по шпионажу». Речь шла об иностранных деятелях культуры, приезжавших в Советский Союз. Встречи с ними проходили по решению ЦК и под присмотром чекистов.

25 ноября 1943 года особое совещание постановило: «Каплера А.Я. за антисоветскую агитацию заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на пять лет». Его отправили на Север, в Воркуту. Он отсидел пять лет и в 1948 году приехал в Москву. Это была ошибка. Вероятно, чекисты боялись, что он вновь встретится с дочерью вождя. Его арестовали и дали еще пять лет лагерей.

Тяжелый, деспотичный характер Сталина не позволял ему примириться с тем, что дочь уже взрослая и имеет право на собственную жизнь, на любовь. Но желание Светланы вырваться из Кремля на свободу только усилилось. Как только ей исполнилось восемнадцать лет, она вышла замуж за одноклассника своего брата — Григория Морозова. Ей так хотелось обрести какого-то близкого человека, хоть кого-нибудь, кто будет ее любить и думать о ней…

Отец был недоволен зятем-евреем, но пробурчал:

— Черт с тобой, делай, что хочешь…

Потребовал, чтобы она никогда не являлась к нему с мужем. Только когда она развелась, Сталин пригласил ее летом вместе отдохнуть. Когда Светлана Сталина и Григорий Иосифович Морозов разошлись, ему запретили видеться с сыном. Когда Светлана в 80-е годы неожиданно вернулась в Советский Союз, Морозов ей помогал. Евгений Максимович Примаков, который дружил с Морозовым, полагает, что Светлана рассчитывала на возобновление отношений. Но было поздно.

Она вновь вышла замуж за перспективного партийного работника Юрия Жданова.

«Наш брак со Светланой, — рассказывал много позже Жданов, — состоялся в апреле 1949 года. В те времена наша семья и Светлана обитали в условиях кремлевского затворничества. Светлана была на похоронах моего отца. Потом мы стали встречаться на нашей квартире. Я с утра до вечера на работе, мать одна в кремлевском заточении. Светлана разделяла ее одиночество. Наши встречи участились, и дело закончилось браком.

Я засадил Светлану за выписывание библиографических карточек из Маркса, Ленина, Павлова для своей работы. Она все делала очень аккуратно, некоторые карточки я храню по сей день. Но, видно, допустил психологический промах: Светлана стремилась к собственной литературной работе, стремилась к самовыражению. Это я проглядел, что и послужило причиной утраты контакта, а потом и развода».