Ниал Фергюсон - Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848

Необходимо сразу же сказать, что в этой книге почти ничего не говорится о жирафах, орхидеях, суфле, винтажных винах или островах в Антарктике. Главным образом, речь в ней идет о банках и банковском деле; и вот несколько слов, призванных успокоить тех читателей, которые больше интересуются тем, как богатые семьи распоряжаются своим богатством, чем тем, как они его нажили.

На самом деле банкирский дом «Н. М. Ротшильд и сыновья» формально вовсе не является банком — по крайней мере, по определению великого финансового журналиста Викторианской эпохи Уолтера Бэджета, которое он дал в своем труде «Ломбард-стрит» (1873). «Иностранец, — пишет Бэджет, — вероятно, подумает, что если кого и можно назвать банкирами, то в первую очередь их [Ротшильдов]. Но это лишь иллюстрирует существенную разницу между тем, как понимаем банковское дело мы, англичане, и как понимают его жители континентальной Европы. Господа Ротшильды — крупные капиталисты, в чьих руках, несомненно, масса заимствованных денежных средств. Но они не берут 100 фунтов, подлежащие оплате по требованию, и не возвращают их чеками по 5 фунтов каждый, как принято у нас в Англии. Они заимствуют крупные суммы на более или менее долгие сроки. Английские банки имеют дело с множеством мелких сумм, которые подлежат выплате по предупреждению за короткий срок или по требованию. И способы, какими те и другие употребляют свои деньги, также различны. Иностранец считает главной составляющей банковского дела „биржевые операции“, то есть покупку и продажу векселей иностранных государств. Но подавляющее большинство английских сельских банков не знают, как провести крупную „биржевую операцию“… С таким же успехом они могут, например, начать торговлю шелком. Биржевыми операциями занимается небольшая, обособленная группа брокеров, крупнейшими из которых… являются Ротшильды… Они [Ротшильды] — не английский банк ни по условиям, по каким они занимают деньги, ни по способу, каким они ими распоряжаются».

Приехав в Англию как торговец тканями, Натан Майер Ротшильд официально был купцом, который пожелал заниматься различными финансовыми услугами. Сам он в 1817 г. говорил: «[Я] занимаюсь… государственными сделками и банковскими операциями». Под последними он, скорее всего, имел в виду операции с Английским банком. Он не имел в виду депозитные операции банков, про которые Бэджет писал «как принято у нас в Англии» и которые остаются главной сферой деятельности крупных современных банков, имеющих множество филиалов.

Фирму «Н. М. Ротшильд и сыновья» нельзя считать и автономной: до определенного времени в период 1905–1909 гг. она принадлежала к группе так называемых «Домов Ротшильдов», которая возглавлялась семейной компанией, — хотя Лондонский дом единственный, чье существование не прекращалось и не прерывалось до сегодняшнего дня (банк «Ротшильд и компания» (Rothschild & Cie Banque) — лишь непрямой потомок изначального Парижского банкирского дома, национализированного в 1981 г.). В зените славы, в 20-е — 60-е гг. XIX в., семейной группе принадлежало пять учреждений. Помимо Лондонского дома, возглавляемого Натаном, существовала оригинальная фирма «М. А. Ротшильд и сыновья» (М. A. Rothschild & Sohne) во Франкфурте (после 1817 г. она носила название «М. А. фон Ротшильд и сыновья» (М. A. von Rothschild & Sohne), и после смерти отца, Майера Амшеля, ее возглавил Амшель, старший его сын; «Братья де Ротшильд» (de Rothschild Freres) в Париже, основанная Джеймсом, младшим сыном Майера Амшеля. Кроме того, существовали две дочерние компании Франкфуртского дома: «К. М. фон Ротшильд» (С. М. von Rothschild) в Неаполе, которую возглавлял четвертый брат, Карл, и «С. М. фон Ротшильд» (S. М. von Rothschild) в Вене, возглавляемая вторым по старшинству братом, Соломоном. Вплоть до 1860-х гг. пять домов сотрудничали так тесно, что невозможно обсуждать историю одного, не говоря об истории всех пяти: они во всех отношениях являлись составляющими многонационального банка. И даже в первом десятилетии XX в. система компаний продолжала функционировать так, что английские Ротшильды имели финансовую долю в Парижском доме, а французские Ротшильды — долю в Лондонском доме. Однако, в отличие от современных многонациональных банков, фирма Ротшильдов всегда была семейным предприятием, а право принятия решений было строго монополизировано партнерами. Вплоть до 60-х гг. XX в. партнерами могли стать лишь члены семьи Ротшильд мужского пола.