Любомир Бескровный - Русская армия и флот в XVIII веке

Выводы Масловского противоположны взглядам «академистов». В своих трудах он решительно возражал против теории заимствования и доказывал, что русское военное искусство развивалось самостоятельно. Ссылаясь на русские источники, Масловский утверждал, что «традиции русской армии вырабатывались своим самобытным путем» [24] Д. Ф. Масловский , Записки по истории военного искусства в России, СПб, 1897, вып. 1, стр. 2. .

Весь ход развития русского военного искусства в XVIII веке обусловливался теми изменениями, которые происходили в XVII веке. «Еще до Петра I вооруженные силы России начали видоизменяться в своем составе, а боевая их деятельность получила новое направление. Почва для реформы была таким образом подготовлена…» [25] Там же, стр. 56–57. всем ходом истории.

Д. Ф. Масловский решительно отвергает установившуюся в военно-исторической науке версию о механическом перенесении Петром I западноевропейской военной системы. «Реорганизуя военное дело Московского государства, — пишет он, — поднимая его до уровня военного искусства западноевропейских армий, великий полководец вводил новые порядки постепенно, после строгой оценки соответственности их с историческими условиями русской жизни, сообразуясь с указанием собственного опыта и стремясь во всех случаях осуществить свои предначертания русскими людьми…» [26] Там же, стр. 1.

Исследуя войны второй половины XVIII века, Масловский отмечает самостоятельные черты русского военного искусства и высоко оценивает полководческое искусство П. А. Румянцева и А. В. Суворова, называя их величайшими полководцами мира. Основная заслуга Масловского состоит в постановке вопроса о самостоятельном пути развития русского военного искусства.

Вслед за Масловским исследованием русского военного искусства по русским источникам занимался А. 3. Мышлаевский. Он исходил из положения, что у «каждого великого народа военная история должна существовать как самостоятельная наука». Мышлаевский резко осуждал историков типа Леера, отрицавших национальный характер военного искусства. «Изучая Петра и Суворова, — писал он, — мы сами забывали, что они плоть от плоти и кость от кости нашей истории и нашего народа…» [27] А. В. Суворов в сообщениях профессоров Николаевской академии ген. штаба, т. 1, стр. 82. Критикуя военных историков, не желавших видеть национальных черт в военном искусстве великих русских полководцев, Мышлаевский указывал, что «они, эти судьи, хотели взять полководцев во всей, доступной им, специально военной обстановке: в условиях пространства, времени, театров, сил, средств, качеств и т. п., и тем не менее они изучали их в безвоздушном пространстве, потому что они оторвали их от русской земли. Они оторвали Петра от нашей истории, они оторвали Суворова от наших нравственных идеалов, этим они вырвали из них весь внутренний смысл и, взяв критический скальпель в руки, стали анализировать их по всем правилам научной анатомии, но они трудились не над живыми людьми; пред ними были какие-то стратегические и тактические мумии» [28] А. В. Суворов в сообщениях профессоров Николаевской академии ген. штаба, т. 1, стр. 78. .

Мышлаевский сосредоточил свое внимание на сборе и публикации документов о Северной войне и войнах второй половины XVIII века. Требуя от историка глубокого анализа явлений, он указывал, что для этого нужно располагать достоверными фактами и знать среду, к которой принадлежит полководец, знать историю этой среды, то есть историю народа. По своим взглядам и методам изучения военной истории Мышлаевский был последователем Масловского.

В лице Н. П. Михневича мы видим крупного представителя русской военно-исторической школы. Его философские воззрения были идеалистическими. Михневич считал, что русское военное искусство «почти никогда не уступало западноевропейскому, а весьма часто шло впереди, давало направление, новые идеи в области тактики и стратегии, которые от нас воспринимались в Европе» [29] Н. П. Михневич , Основы русского военного искусства, СПб, 1898, стр. 6. . Превосходство русского военного искусства над западноевропейским, по мнению Михневича, обусловливалось «большой выносливостью русских воинов, способностью их умирать «за други своя», своеобразными способами ведения боя, высоким моральным духом русской армии» [30] Там же, стр. 172. . Михневич не понимал действительных законов, лежащих в основе развития военного искусства, и отрицал влияние экономических условий на военное дело.