Борис Борисов - Школа жизни

Вначале мы долго маршировали во дворе казарм. Только через два месяца стали ходить в город на патрулирование. Потом были экскурсии в Смольный, Эрмитаж, Русский музей, в Шлиссельбургскую крепость, к памятнику Петру… Побывали и в Мариинском театре.

Учебу я продолжал в Кронштадте, в Артиллерийской школе. За занятиями время летело быстро. Как в Ленинграде, так и в Кронштадте мы часто маршировали по улицам. Обычно пели:

В Кронштадте, как и во всей ленинградской парторганизации, проходили партийные собрания и конференции, обсуждавшие решения XIV съезда партии, который взял курс на индустриализацию страны. Из Москвы прибыла группа членов Центрального Комитета партии, выступавшая на конференциях и собраниях с разъяснением решений съезда и разоблачавшая антипартийную деятельность руководителей «новой оппозиции».

Моряки, как и вся ленинградская партийная организация, за исключением одиночек-раскольников, единодушно поддержали решения XIV партийного съезда, дали решительный отпор оппозиционерам. Я слушал тогда пламенные речи Сергея Мироновича Кирова и Михаила Ивановича Калинина, в которых они разъясняли решения съезда, разоблачали антиленинские взгляды оппозиционеров.

В январе 1926 года на собрании кронштадтской городской партийной организации с участием моряков военно-морской базы с докладом о XIV съезде партии выступил Климент Ефремович Ворошилов. Собрание полностью присоединилось ко всем решениям и постановлениям съезда. Кронштадтские коммунисты решительно осудили попытку зиновьевцев противопоставить ленинградскую организацию большинству съезда. Они заявили, что ленинградские коммунисты не уполномочили свою делегацию выступать на съезде с содокладом по политическому отчету Центрального Комитета.

На всех предприятиях и в учреждениях, на кораблях и в частях гарнизона коммунисты и комсомольцы единодушно одобрили решения XIV съезда ВКП(б).

Для меня, тогда еще кандидата в члены партии и комсорга роты, присутствие на этих собраниях было хорошей политической школой. Вскоре я подал заявление с просьбой о приеме в члены Коммунистической партии.

Служба на Балтике была нелегкой, так как помимо учебы приходилось заниматься восстановлением кораблей. Летом 1926 года я служил на линейном корабле «Октябрьская революция», который тогда после продолжительного перерыва вводился в строй и стоял то у стенки Балтийского завода, то на рейде Кронштадта, то в Лужской губе. Мы чистили корабль и помогали рабочим в ремонте, грузили уголь, боеприпасы, продовольствие, занимались боевой учебой, ходили на шлюпках, несли вахту. День был загружен до предела.

Часто вместе с земляком и товарищем по службе Федей Богомоловым, уже в полночь, усевшись на верхней палубе под одной из орудийных башен, мы вспоминали детство, работу на фабрике. Федя до службы жил в соседней деревне Ершово. Учились мы с ним в одной школе, состояли в одной комсомольской организации, занимались в одном спортивном обществе. После школы Федя пошел работать на нашу фабрику «Красные ткачи» учеником столяра. Службу он переносил немного труднее, чем я, — меньше был тренирован.

«Выдержим ли?» — нередко задавали мы друг другу вопрос. И тут же отвечали: «Выдержим».

Мы почувствовали себя настоящими моряками, когда наш линкор вместе с другими кораблями ушел в большой поход по Балтийскому морю. Путь проходил вдоль берегов Эстонии, Латвии, Германии, Польши, Швеции, Финляндии. Настроение краснофлотцев и командиров было боевое, праздничное. На флагманском корабле — линкоре «Марат» находился председатель Реввоенсовета, нарком обороны Климент Ефремович Ворошилов. После этого похода главные трудности флотской учебы остались позади.

Окончив Артиллерийскую школу и получив звание старшины, весной 1927 года я был направлен на Черноморский флот, в отдельный дивизион подводных лодок, который располагался в Севастополе.

Это было трудное для страны время. Великобритания порвала с нами дипломатические отношения, Китай организовывал провокации на наших границах, в Польше был убит полпред СССР П. Л. Войков.

Как раз в это время в Севастополь приехал Климент Ефремович Ворошилов. Приезд наркома обороны в момент такой обостренной международной обстановки мы расценили как проявление большого внимания к военным морякам со стороны Центрального Комитета партии и Советского правительства. Климент Ефремович посетил ряд соединений и кораблей флота, побывал на Севастопольском Морском заводе, а затем выступил на общегородском митинге. Народный комиссар призвал нас, краснофлотцев и красноармейцев, быть готовыми к отражению нападения врага. Обращаясь к рабочим города, он сказал: