Станислав Кузьмин - ГУЛАГ без ретуши

Система ГУЛАГа развивалась и совершенствовалась по мере усложнения задач социально-экономического созидания и политических обстоятельств. Но, пожалуй, главным фактором, «стимулятором» функционирования ГУЛАГа было то, что наша страна находилась во враждебном окружении: «санитарный кордон» как бы «опоясывал» СССР от Северного Ледовитого океана до отрогов Гиндукуша и сопок Маньчжурии. Враждебность наших соседей усиливалась в связи с успешной ликвидацией троцкистского подполья, басмачества, с постепенным отстранением большевистской гвардии от высших постов в партии и государстве. Независимая, опирающаяся на собственные силы и ресурсы экономическая стратегия советского, сталинского государства тоже не могла импонировать Западу и его союзникам, граничащим с СССР «по всем азимутам».

В таких условиях существование ГУЛАГа было логично и необходимо. Ибо оно обуславливалось многочисленными обстоятельствами внутри- и внешнеполитического порядка.

Много ходило и ходит всяких легенд об «Архипелаге ГУЛАГ», его многочисленных обитателях и среди них о боге-создателе этой во всех отношениях твердыни — Нафталии Ароновиче Френкеле. Одиозная фигура этого заключённого оказалась редкой находкой для карательных служб ОГПУ Рослый, здоровенный мужчина в шинели до пят и будёновке, он казался монументом ГУЛАГа. Впрочем, в этом одеянии он проходил недолго и вскоре сменил на великолепное кожаное пальто на меху и такую же шапку. От него веяло незаурядной злой силой, и даже матёрые уголовники его сильно побаивались. В 1927 году вовсе не по своей воле оказался он на Соловках. Используя широчайшие возможности нэпа, Френкель в Одессе организовал трест, занимавшийся контрабандой с поистине американским размахом. Связанный с уголовным миром, Френкель не очень считался с еврейской общиной в Одессе, которая стремилась поставить под контроль его прибыльное дело. Зародившийся на этой почве антагонизм между Френкелем и еврейской общиной привёл к тому, что им занялась комиссия центрального аппарата ОГПУ во главе с членом коллегии Дерибасом. Последний был потомком французского эмигранта, аристократа и слыл совершенно неподкупным. Благодаря помощи еврейской общины Дерибасу удалось подвести Френкеля под суд. Ещё раз их пути сошлись на Дальнем Востоке, где Френкель возглавлял крупнейшее железнодорожное управление ГУЛАГа. Там не без помощи Френкеля и исчез Дерибас в 1938 году.

Занимаясь контрабандой в Одессе, Френкель оказывал помощь местному ГПУ, и она не была забыта. Не успел предприимчивый валютчик-миллионер ступить на Соловецкую землю с палубы парохода, как сразу же становится во главе эксплуатационно-коммерческой части УСЛОНа. В считанные месяцы он развернул в Кеми выгодное для хозяйственного отдела ГПУ предприятие по производству кожевенных изделий, которыми бойко торговали фирменные магазины Москвы.

Легенда гласит о том, что однажды, оседлав аэроплан на Соловках, спустился Френкель с поднебесья и предстал перед «отцом народов», а затем, припав ниц к его стопам, поведал о своей заветной мечте построить под его личным руководством социализм с помощью труда заключённых. И вроде бы «отец народов» уронил скупую мужскую слезу на преклонённую голову Френкеля и повелел быть тому, хотя и жалко было посылать заключённых в дикие, пустынные места государства. Но так гласит одна из легенд. А как же было на самом деле? Обратимся к архивным документам, дабы не создать ещё одну, может быть, и более правдоподобную легенду. Первоисточником для нас послужит записка Ф.Э. Дзержинского И.С. Уншлихту по поводу применения к преступникам смертной казни. Её применение для пролетарского государства, считал он, «вредно и даже пагубно». Чем же, по мнению Ф.Э. Дзержинского, следовало заменить её? В качестве альтернативы им выдвигалась идея усиления репрессивной роли лишения свободы путём неприменения амнистии к лицам, осуждённым на срок, выше определённого, например пяти лет. И, кстати говоря, многие амнистии за всю историю страны после революции не распространялись на осуждённых, приговорённых к срокам, превышающим эти. «Необходимо будет, — писал Ф.Э. Дзержинский, — далее заняться действительно организацией принудительного труда (каторжных работ) — лагерей с колонизацией незаселённых мест и с железной дисциплиной. Мест и пространства у нас достаточно».

Ф.Э. Дзержинский требовал отказаться от преходящего либерального чувства жалости и абстрактной справедливости к преступникам. По его мнению, республика не могла быть жалостливой и не может на них тратить больших средств. Они обязаны своим трудом окупать расходы на своё содержание. Поскольку в условиях безработицы не представлялось возможности занять их трудом по месту совершения преступления или по месту жительства, то он предлагал заселять ими пустынные, бездорожные местности и в качестве таковых называл Печору, Обдорск и другие места.