Лев Савельев - Умей хранить военную тайну

Как бывшей сотруднице детского сада, Нине К. поручили заняться учётом ребят, нуждающихся в том, чтобы государство о них позаботилось. Вместе с группой других женщин она горячо взялась за дело. Выполняла она и другие поручения горсовета, а затем поступила в столовую местного военторга.

Среди работников столовой была комсомолка Вера Терещенко. Эта наблюдательная девушка обнаружила в поведении Нины К. некоторые странности. Возникли смутные подозрения, которыми она поделилась с начальником.

Подозрения не оказались беспочвенными. Обыкновенная советская девушка, комсомолка Вера Терещенко проявила подлинную большевистскую бдительность и разоблачила немецкую шпионку.

Вот что выяснилось в дальнейшем.

До войны Нина К. работала сестрой в детском доме. Когда-то была замужем, но с мужем разошлась. Когда немцы вступили в город, Нина не успела эвакуироваться. Впрочем, она и не особенно стремилась к этому, так как решила, что, поскольку она не является советской активисткой, ей и впрямь опасаться нечего. Жаль было также бросать хорошую комнату и накопленное имущество… И Нина решила остаться…

В квартире, где проживала К., поселилось двое немецких офицеров. Остальные жильцы из квартиры эвакуировались, и Нина осталась одна, выполняя роль квартирохозяйки: она убирала, приготовляла пищу. В городе с приходом немцев воцарился голод, однако Нины это не коснулось. Она попрежнему хорошо выглядела, следила за собой, недурно одевалась, и немногие оставшиеся в городе советские люди из прежних знакомых, видя, что она спуталась с немцами, отвернулись от неё.

Спустя несколько месяцев после прихода немцев Нину К. арестовали и посадили в тюрьму. Вскоре однако она снова появилась в городе и навестила кое-кого из родственников арестованных, с которыми она сидела в общей камере. Она передала приветы и, обливаясь слезами, вспоминала о перенесенном в фашистской тюрьме. Но ей страшно повезло: несмотря на обвинение в связях с партизанами, её всё-таки освободили.

— Это благодаря офицерам, которые живут у меня на квартире, — объяснила она. — Они за меня хлопотали. Им понравилось, как я их обслуживаю…

После ареста некоторые знакомые Нины К., отвернувшиеся было от неё, переменили своё к ней отношение. Её пожалели. Всё же время страшное, женщина одинокая, да ещё чудом спасшаяся из тюрьмы.

Месяца через три-четыре Нину К. вновь арестовали.

Но история вновь странным образом повторилась: её выпустили через несколько недель. Как и в первый раз, она передала приветы от нескольких несчастных, с которыми ей довелось сидеть в одной камере. Родственники, впрочем, больше не увидели своих близких. Так же, как и те, от кого Нина принесла приветы в первый раз, эти советские люди были расстреляны немцами. И на сей раз Нину, по её словам, выручили квартиранты.

Примерно через полгода вся история с арестом повторилась в третий раз: снова арест по подозрению в связях с партизанами, снова заступничество квартирантов — немецких офицеров, сравнительно быстрое освобождение и последние приветы от заключённых, обречённых на гибель…

Уже впоследствии, когда Нина К. была, благодаря бдительности советской девушки, разоблачена как фашистская шпионка, выяснилось, что вся эта история с арестами была всего лишь хитроумной маскировкой шпионки.

Нина К., малоустойчивая и безнравственная женщина, вскоре после того, как в её квартире поселились немецкие офицеры (оба они оказались гестаповцами), нашла с ними общий язык. Они соблазнили её разными подачками, а после войны пообещали взять с собой в Германию.

Всё это возымело своё действие, и Нина быстро дала себя завербовать.

Строя свою шпионскую сеть, немецкая разведка заглядывает в будущее. Уже сейчас она подбирает таких агентов, которые могли бы ей быть полезными и через 15–20 лет, т. е. к сроку, когда, по расчётам обанкротившихся гитлеровских сумасбродов, они снова попытаются взять реванш за понесенное ими поражение.

В качестве таких агентов фашисты выбирают молодых людей в возрасте 20–30 лет, проживающих в провинции и занимающихся незаметным, обыденным делом.

Роль такого агента гестаповцы поручили Нине К.

Чтобы создать среди местного населения впечатление, что она «пострадала от немцев», её время от времени арестовывали. Но даже в тюрьме она продолжала служить гитлеровцам. Её подсаживали в камеры к заключённым советским людям, главным образом к тем, кто подозревался в партизанской деятельности. По заданию гестапо Нина пыталась завоевать доверие заключённых и обещала, в случае освобождения, передать на волю записку или, в крайнем случае, привет. Таким путём немцы надеялись проникнуть в партизанское подполье. Происки фашистов окончились полным провалом. Советские люди, даже находясь в фашистском застенке, проявили должную бдительность, и никто из этих героев — впоследствии все они пали от рук гитлеровских злодеев — никто из них не назвал предательнице ни одного партизанского имени. Приветы, которые Нина К. передавала из тюрьмы, как правило, носили адреса, которые не могли дать разведке никаких нитей.