Евгений Мороз - Веселая Эрата. Секс и любовь в мире русского Средневековья

Особо популярным было в этом случае выражение стоять раком. Еще в середине XIX века оно могло обозначать любого человека стоящего на четвереньках, [39] Так А.Ф. Писемский писал о своем герое (в романе «Взбаламученное море»): «По крайней мере за версту еще он стал в повозке своей раком, выглядывая, нет ли на улице Захарьина экипажа Софи». Ср.: Беликов В. Национальная идея и культура речи // Отечественные записки. 2005. № 2 (23). но сексуальная коннотация, закрепившаяся в современном русском языке, прослеживается уже с XVIII столетия. В песне «Стал почитать, стал сказывать» [40] Работавший с рукописью сборника Кирши Данилова А.А. Горелов указал в издании 2000 года, что название этой песни следует читать: «Стал починать, стал сказывать» (Кирша Данилов 2000. С. 363). Не оспаривая этого исправления, я следую в данном случае уже сложившейся традиции. из русского фольклорного собрания, связанного с именем Кирши Данилова, картина разгула и эротической вседозволенности описывается следующим образом:

А и девку — в целку, молодку — в середку,

А стару бабу — раком под задним окном . [41] Топорков 1995. С. 37.

Еще большее внимание привлекал анальный секс, которому посвящено множество поговорок типа:

Все одно: хотя в гузно, хоть на ево гузном.

Учи вѣжеству потирай гузно плешью . [42] Симони 1899. № 891 (С. 205); № 1174 (С. 212).

Добавим к этому свидетельства епитимийников о гомосексуализме и скотоложстве, подкрепленные подобными же замечаниями в решениях Стоглавого собора (1551) и рассказами иностранных путешественников. Участвовавший в 1568—1569 годах в посольстве ко двору Ивана Грозного английский моряк Джордж Турбервилль, его соотечественник Самуэль Коллинс, бывший в 1659—1666 годах врачом царя Алексея Михайловича, участник шлезвиг-гольштейнского торгового посольства Адам Олеарий, дважды посещавший Москву в царствование Михаила Федоровича (последний раз в 1643 году), а также уже упоминавшийся Майерберг были удивлены распространенностью этих грехов и той снисходительностью, которую проявляли к ним русское общественное мнение и закон. [43] Ср.: Левина Е. Секс и общество в мире православных славян 900—1700 гг. // Пушкарева 1999. С. 338—345.

* * *

Но русские люди руководствовались в супружеской постели не только чувственными интересами. В полном соответствии с церковным учением они думали о продолжении рода, однако, нарушая христианские правила, старались повлиять на природу, чтобы обеспечить зачатие ребенка, и особенно — ребенка нужного пола.

В результате сложилась своеобразная «Камасутра» детопроизводства, которая зафиксирована этнографическими свидетельствами Нового времени, но, по-видимому, восходит к эпохе Средневековья. Так, в Смоленской губернии считали, что «если мужчина в сидячем положении», будет зачат мальчик; той же цели предполагалось достичь, «когда после совершения супружеского акта муж перекатится через жену» . [44] Баранов 2002. С. 13. В Пензенской губернии для рождения сына рекомендовали: « Сразу же после совокупления женщина должна съесть сырой петушиный гребень »; в Новгородской области: « Если после акта не отворачиваться друг от друга» ; в Вятской губернии: «Ни тот ни другой во время акта не должны смеяться »; украинцы полагали, что при зачатии мальчика «совокупление должно быть неожиданным для жены» . [45] Там же.

Общераспространенным было представление, согласно которому зачатие мальчика требует, чтобы, осуществляя супружеский акт, муж «попал» в правую сторону женщины, ибо эта часть женского тела считалась связанной с мужским началом: «Если нужно произвести рождение мальчика, то мужчина должен начинать супружеский акт с правого боку» (Вятская губ.); «Чтобы произвести потомство мужского пола, муж должен ложиться спать по правую руку жены» (Владимирская губ.); «Кто желает иметь детей мужского пола, тот должен [... ] во время супружеского акта стараться напирать в правую сторону женщины» (Смоленская губ.); «После совершения супружеского акта женщина ложиться на некоторое время на правый бок [...] чтобы родился мальчик» (Вологодская губ.); «Если хотели девочку, то во время полового акта мужчина "залезал" на женщину слева» (Прикамье); ср. у украинцев: «При совокуплении женщина держит за правое яйцо мужа — будет мальчик». [46] Там же. Белорусы верили, что справа и слева у женщины находятся две разные матки, причем: «Як засеюцца семена, если на правом боку спиць, то будет хлопец, если на левам — девачка». [47] Кабакова 2001. С. 138.