Игорь Федюкин - Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера

Наконец; еще одна версия тех событий предлагается в письме; которое авантюрист в октябре 1715 г. направил на имя Петра I: вероятно; царь услышал о прошлом француза и потребовал объяснений. Помимо французского оригинала (документ 27) {12}; мы публикуем здесь и выполненный несколько позднее — видимо; для Петра — сокращенный перевод; который любопытен с точки зрения того языка; который русские современники могли использовать для описания соответствующих реалий (документ 28) {13}. Здесь наш герой также утверждает, что никогда не был предателем, но легенда у него другая: якобы он с самого начала был тайным агентом на службе у англичан, «в Португалии в службе сего короля, на плате королевы аглинской». При этом переговоры о мире вел не он, а некий другой француз, которого Халлер якобы поймал и передал англичанам. Более того, в этой версии оказывается, что сепаратный мир не просто обсуждался португальцами, но был заключен — и именно текст этого договора был обнаружен у пойманного Халлером француза. Таким образом, передав англичанам документы о переговорах португальцев с маркизом де Бэ, Халлер никого не предавал, но наоборот, выполнил свой долг и ловко провел разведывательную операцию. Более того, он даже уверяет Петра, что в память его прежних достижений ему теперь поступило из Англии новое привлекательное предложение о службе (которое он, как верный слуга русского монарха, отверг). Авантюрист не просто отрицает обвинение в мошенничестве, но и пытается истолковать ситуацию в свою пользу, превратить весь эпизод в еще одно подтверждение собственной квалификации и набить себе цену в глазах своего нынешнего нанимателя.

В ретроспективе для нас очевидно, конечно, что Халлер был мошенником и предателем, но тогда, весной 1711 г. даже сами англичане не могли быть вполне уверены в том, что же на самом деле произошло в Португалии. В подтверждение своего рассказа француз представил лорду Порт- мору письма, якобы полученные им от маркиза де Бэ, в которых действительно ведется речь о переговорах с португальцами (документы 2, 3) {14}.

Удостовериться в их подлинности англичанам, конечно, было затруднительно, но даже если они и были подлинными, что из них следовало? Да, переговоры в них вроде бы упоминаются, и Халлер получает от де Бэ соответствующие инструкции, включая и описание территориальных уступок, на которые Испания готова будет пойти. Но если вчитаться внимательнее, то оказывается, что о заинтересованности Лиссабона в этих переговорах самому де Бэ известно только со слов Халлера. Так действительно ли португальцы участвовали в переговорах? Могло ли быть, что Халлер вовсе и не вступал в контакты с португальским правительством, а придумал эти контакты, чтобы придать себе важности в глазах де Бэ?

Проверить это у англичан не было никакой возможности. Тем не менее сразу после получения бумаг от Халлера Великобритания, разумеется, заявила португальцам решительный протест и потребовала объяснений. Португальцы в ответ, разумеется, все столь же решительно отрицали: выдвинутые французским купцом обвинения они объявили ложными и не заслуживающими внимания {15}. Тем не менее неопределенность сохранялась. Собственно, эта-то неопределенность, практическая невозможность верификации значительной части поступающих государственным мужам сведений и создавали пространство, в котором могли оперировать Халлер и подобные ему авантюристы. На фоне такой неопределенности сами сановники среди возможных интерпретаций получаемой информации зачастую выбирали те, которые соответствовали их интересам, — и это тоже было на руку авантюристу.

Весной и летом 1711 г. лорд Портмор продолжал уверять своих коллег в правдивости показаний Халлера {16}. Это вполне понятно, ведь именно к нему обратился Халлер со своими разоблачениями, и именно Портмор сообщил о них британскому правительству: дезавуировать их теперь генералу было бы сложно. Кроме того, подозрения в адрес португальцев были ему на руку: военные действия на Пиренеях шли в последнее время не слишком успешно, ситуация на этом театре виделась Портмору все более тупиковой, и возможность ссылаться при всяком удобном случае на ненадежность португальских союзников была ему очень кстати. Другие британские представители в Португалии, впрочем, воспринимали сообщение Халлера более скептически. В письме к лорду Дартмуту, государственному секретарю Южного департамента, дипломат Томас Леффевр (в 1709-1710 гг. поверенный в делах в Лиссабоне), характеризует француза как подозрительного типа и сомневается, что португальцы действительно пытались заключить сепаратный мир. Вместе с тем он допускает, что они были заинтересованы в неофициальном перемирии с Бурбонами, не желая при этом и порывать с англичанами (и терять английские субсидии). В итоге же он приходит к тому же практическому выводу, что и Портмор: британские усилия на Пиренейском полуострове пора сворачивать, поскольку толку от них все равно не предвидится {17}.