Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Вместе с тем, главную ответственность за разжигание войны в Петербурге возлагали на Наполеона III, занявшего непримиримую, откровенно вызывающую позицию в инциденте с Леопольдом Зигмаринген-Гогенцоллерном, сделавшую невозможным мирное посредничество, с которым пыталась выступить Россия [729] Там же. Л. 20 об. .

Подобная убежденность Александра II и канцлера Горчакова в виновности Наполеона была оправданной далеко не в полной мере, если учесть осознанно провокационное поведение Бисмарка, действовавшего в канун войны на собственный страх и риск, без оглядки даже на короля Вильгельма, которого он считал недостаточно твердым в отстаивании интересов Пруссии. В наиболее яркой форме провокационная роль Бисмарка проявилась в известном эпизоде с «Эмсской депешей», что послужило непосредственным поводом к началу франко-прусской войны [730] Подробно об этом см.: Дебидур А. Указ соч. Т. II. С. 365–372; История дипломатии. Т. I. С. 737–740. .

7 июля 1870 г. посол Франции в Берлине граф Бенедетти получил указание незамедлительно встретиться с королем Вильгельмом, который в то время проходил курс водолечения на курорте в Эмсе. Посол отправился в Эмс и сумел добиться аудиенции, несмотря на возражения гофмаршала королевского двора, ссылавшегося на плохое самочувствие короля.

9 июля Вильгельм весьма любезно принял Бенедетти, который передал ему требование императора Наполеона о снятии кандидатуры Леопольда Гогенцоллерна. Король ответил, что ни он, ни его правительство не имеют отношения к этому делу, но, как глава династии, он может лишь посоветовать принцу отказаться от притязаний на испанскую корону. Вильгельм I выполнил свое обещание и получил по телеграфу согласие принца, о чем проинформировал французского посла. Все это произошло в отсутствие Бисмарка, который все это время оставался в Берлине.

Казалось бы, инцидент, грозивший войной, был исчерпан. Но Наполеон, подталкиваемый военно-придворной кликой, совершает роковую ошибку. Он настаивает на официальных гарантиях со стороны короля Пруссии полного и окончательного отказа Леопольда от притязаний на испанский престол, как в настоящее время, так и на будущее. Бенедетти было приказано любой ценой получить такого рода письменные гарантии. Утром 13 июля ему удается вновь встретиться с королем, которого, естественно, возмутило новое требование императора французов. Тем не менее, Вильгельм спокойно объяснил послу, что он одобряет отказ Леопольда, но больше ничего сделать не может. На этом аудиенция была завершена.

Вернувшись в посольство, Бенедетти обнаружил у себя на столе только что полученное по телеграфу из Парижа категорическое требование безотлагательно добиться от короля Пруссии требуемых письменных гарантий. Посол тут же попросил о новой аудиенции, в чем ему было отказано по причине подготовки короля к предстоящему отъезду, накануне которого Вильгельм распорядился отправить Бисмарку телеграфную депешу с кратким изложением его бесед с послом Франции.

И все же Бенедетти удалось увидеться с королем, которого он буквально подкараулил на перроне железнодорожного вокзала Эмса перед отправлением поезда. Вильгельм не мог уклониться от разговора, продолжавшегося две-три минуты. Он повторил послу то, что сказал накануне и добавил, что дальнейшие переговоры на эту тему можно будет продолжить в Берлине.

Шифрованная телеграмма из Эмса была получена Бисмарком вечером 13 июля, когда он сидел за обеденным столом с военным министром графом А. фон Рооном и начальником прусского генерального штаба Г. фон Мольтке. Все трое были потрясены тем, что король мог пойти навстречу столь дерзким и оскорбительным требованиям Франции. Министр-президент поинтересовался мнением своих гостей о степени боеготовности прусской армии. Получив от них утвердительные ответы, Бисмарк удалился в соседнюю комнату, где, внимательно изучив депешу, исправил в ней несколько слов, после чего вернулся к гостям и зачитал отредактированный текст. «Посол Франции просил в Эмсе Его Величество разрешить ему телеграфировать в Париж, что Его Величество берет на себя обязательство никогда впредь не поддерживать кандидатуру Гогенцоллерна, – говорилось в переписанном Бисмарком документе. – Его Величество король отказался затем еще раз принять французского посла и приказал дежурному адъютанту передать ему, что он не имеет ничего более сообщить» [731] Цит. по: Anceau É. Comprendre le Second empire. Р. 149. .