Денис Хрусталёв - Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

Монгольские войска покинули Северо-Восточную Русь в марте 1238 г. Наступил период подведения итогов прошедшей зимы. Люди возвращались в свои дома или на их пепелище, князья пытались восстановить нарушенную в стране административную инфраструктуру.

В экономическом и хозяйственном отношении наибольший ущерб был нанесен Рязанской земле. Согласно письменным источникам, Батый здесь прошелся «огнем и мечем». Города сжигались и разорялись, жителей убивали и уводили в полон. Речь должна идти не о социально-экономическом упадке, а о национально-государственном коллапсе Рязанского княжества, тотальном ограблении и уничтожении целой страны, центральные районы которой просто перестали представлять собой часть ойкумены. Процесс возрождения к жизни в этом регионе шел медленно и был сопряжен с немалыми трудностями.

По мере продвижения в глубь Руси заряд агрессивности и жестокости у монголов, видимо, постепенно снижался. Решительному разорению подверглись только самые крупные города, а также те, которые отказались добровольно открыть ворота (Коломна, Москва, Суздаль, Владимир, Переяславль Залесский, Ярославль). Археологические данные показывают, что, например, Ярославль в эти годы был сильно разрушен и долго не мог восстановиться в прежних границах [365]. О Владимире известно, что князь Ярослав сумел собрать туда жителей ( «люди оставшаа събра и утеши»), но городские стены восстановил только частично [366]О тех городах, которые лишь вскользь упомянуты летописью, что-либо определенное сказать трудно. Скорее всего, многим удалось сохранить свое хозяйство в неприкосновенности. Это, конечно, не относится к сельским поселениям, на которые традиционно ложатся все тяготы войны. Как в Рязанской, так и во Владимиро-Суздальской земле они подверглись массовому разграблению [367]. Единственным «позитивным» фактом было то, что нашествие пришлось на зиму, что не позволило захватчикам разорить посевы и разразиться голоду.

Особенно заметным был урон от нашествия в среде волостных лидеров. Погибли наиболее способные администраторы, полководцы и обученные воины: князья, посадники, воеводы. Произошла повсеместная смена состава во властной элите.

Из княжеской династии Рязани выжил только один полулегендарный Ингварь Ингваревич, известный лишь по «Повести о разорении Рязани Батыем» [368]. Да плененный монголами Олег Ингваревич, который вернется из заточения через 14 лет в 1252 г. (ум. в 1258 г.) [369]. Во Владимиро-Суздальской земле погиб великий князь Юрий со всей своей семьей (женой, дочерьми, сыновьями) и почти все удельные князья (Всеволод и Василько Константиновичи, Ярославич из Твери) [370]. Владимирский великокняжеский летописец специально перечисляет всех членов княжеской фамилии Юрьевичей, выживших после Батыева нашествия:

«…гониша по нихъ погании, и не обретоша а; Богъ избави а от руку иноплеменникъ, благочестиваго и правовернаго князя Ярослава, с правоверными его сынами, бе бо у него сыновъ 6 Александръ, Андрей, Костянтинъ, Афанасеи, Данило, Михаило, Святослав с сыном Дмитриемъ, и Иванъ Всеволодичи, и Василеи, Володимер Костянтиновичъ и Васильевича два, и се все сохранени быша молитвами святыа Богородица» [371].

Наибольшее количество выживших относилось к зарождающейся династии Ярославичей. Старший сын Ярослава Всеволодовича Федор умер еще в 1233 г., а другого его сына, неизвестного нам по имени, монголы убили в Твери в феврале 1238 г. Однако и после этого новый великий князь располагал шестью помощниками, еще не вступившими в полосу зрелости (Александр, Андрей, Константин, Ярослав (Афанасий), Даниил, Михаил) [372]. Сразу трое из них позднее также получат титул великого князя Владимирского. Восемнадцатилетний Александр к этому времени уже несколько раз оставался для самостоятельного правления в Новгороде: сначала с братом Федором (до 1233 г.), а затем ему «на руки» поручали Андрей [373]. Другие братья были еще моложе, и круг их деятельности был ограниченным.

Недвусмысленное указание летописи на то, что монголы гнались и искали перечисленных князей, может относиться к тем, кто участвовал в битве на Сити (Святослав с сыном и Владимир Константинович). Для других это не должно служить чем-то большим, чем намеком на их близость к маршрутам прохождения монгольских войск. Иван Всеволодович Стародубский, как известно, на Сить не успел [374], как и его брат Ярослав, задержавшийся где-то в Новгородской земле. Сын Всеволода Константиновича Василий, возможно, был еще молод и не принимал участия в военных действиях [375]. То же следует сказать о Борисе и Глебе Васильковичах, — совсем ещё детях, — будущих ростовском и белозерском князьях [376].