Денис Хрусталёв - Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

После этого похода дальнейшее продвижение на запад для империи Чингисхана стало неизбежным. Сам великий хан не успел совершить поход в Европу. Предполагалось, что это будут осуществлять его наследники, которым он еще при жизни выделил наделы (улусы), призванные обеспечивать их и в хозяйственном и в военном отношении. Младшему сыну Толую по традиции отходили родовые земли в Центральной и Западной Монголии. Второй сын Чингисхана, Чагатай, получал области вдоль реки Или, населенные киданями (Кара-Кидан). Угэдей стал обладателем Джунгарии и районов верхнего Иртыша. Кулькану достались владения в Иране. Старшему же сыну Джучи, призванному возглавить монгольскую экспансию после смерти отца, Чингисхан выделил области к западу от Иртыша, Северный Хорезм, низовья Амударьи и Сырдарьи, степи Дешт-и-Кипчак к северу от Аральского моря в современном Казахстане [154]. Ему же были пожалованы еще не завоеванные земли на западе. Джучи, однако, оказался обладателем менее воинственного характера, не желал новых вторжений и, по сообщению персидского автора Джузджани, даже пытался сопротивляться наступательной политике отца, готовил заговор, но был разоблачен братом Чагатаем и убит [155]. Улус Джучи был унаследован его сыном Бату ( Батый русских летописей): «Так как Джучи на основании прежнего высочайшего повеления Чингиз-хана должен был отправиться с войском завоевать все области севера, то есть [земли] Ибир-Сибир, Булар, Дешт-и-Кипчак, Башгирд, Рус и Черкес до Хазарского Дербенда, <���…>, и подчинить их своей власти, но уклонился от [исполнения] сего приказа, то Угетай-каан, сев на царство, поручил [это] таким же образом Бату» ( Рашид-ад-Дин ) [156].

Следует отметить, что старшим сыном Джучи был Орда, который добровольно уступил верховенство младшему брату и довольствовался лишь владениями в Восточном Казахстане. Его имя всегда отмечалось в официальных документах первым, но реальной властью во всем улусе он не обладал. Вероятно, в выборе наследника принял участие сам Чингисхан, желавший иметь на западной оконечности своих владений именно Бату, способного и воинственного полководца.

Уже первые годы самостоятельного правления старшего внука Чингисхана могли оправдать надежды деда. Именно с конца 1220-х гг. в источниках неизменно сообщается о нарастающем монгольском давлении за пределами их западных владений. Под 1229 г. в киевской летописи сообщается о вытеснении монголами с реки Яик (Урал) саксин и половцев, которые «възбегоша из низу к Болгаром перед Татары». Тогда же с Яика были изгнаны и «сторожеве Болгарьскыи» [157]. На следующий год монголы уже твердо стояли на юго-восточных границах Башкирии и контролировали междуречье Яика и Волги. Под 1232 г. летопись сообщает: «Придоша Татарове и зимоваша не дошедше Великого града Болгарьскаго», а источник В. Н. Татищева продолжает: «поплениша и покориша многу нижнюю землю Болгорскую и грады разориша» [158]. На протяжении 1233–1235 гг. продолжались болгаро-монгольские столкновения пока еще локального (пограничного) характера. Бату зондировал условия для крупномасштабного вторжения.

Забыв внутренние противоречия, болгары выступили единым фронтом против захватчиков [159]. В 1229 г. с русскими был срочно заключен 6-летний мир, который вполне мог перерасти и в военный союз [160]. Такое изменение внешнеполитической ситуации должно было насторожить Бату. Все признаки указывали на то, что болгары собираются оказывать ему решительное сопротивление и что сломить его в одиночку будет нелегко.

Нам неизвестна численность войск, которыми располагал хан Бату в эти годы. Чингисхан наделил Джучи улусом, состоявшим из монгольских семей, способных выставить 4000 всадников [161]. Хотя позднее это число возросло за счет покоренных народов, оно оставалось явно недостаточным для дальнего похода и большой наступательной операции. Требовалось содействие ближайших родственников.

По сообщению персидского историка Джувейни, «когда каан во второй раз устроил большой курултай и назначил совещание относительно уничтожения истребления остальных непокорных, то состоялось решение завладеть странами Булгара, асов и Руси, которые находились по соседству становища Бату, не были еще окончательно покорены и гордились своей многочисленностью» [162].

Для подкрепления войск Бату Угэдей приказал всем улусам Монгольской империи послать часть воинов ему в помощь. Кроме того, к наступлению в Европу были привлечены многие царевичи Чингизиды лично. Кроме Бату, осуществлявшего формальное руководство походом, в нем приняли участие его братья — Орда, Берке, Тангут и Шейбан, сыновья Угэдея — Гуюк и Кадан, сын Чагатая — Байдар, внук Чагатая — Бури, сыновья Толуя — Менгу (Мунке) и Бучек (Бюджик), а также самый младший сын Чингисхана Кулькан [163]. Каждый из Чингизидов, естественно, прибыл со своим отборным отрядом. Отдельными подразделениями в армии Бату руководили виднейшие полководцы своего времени: Субэдей-багатур, выполнявший функции ближайшего советника Бату, Джэбэ, участвовавший в первом западном походе 1222–1223 гг., а также молодой и талантливый темник «багатырь» Бурундай. Выдающийся состав участников похода может продемонстрировать то значение, которое придавали покорению Европы руководители империи Чингисхана. Совершенно справедливо замечание Г. В. Вернадского о том, что кампания изначально организовывалась как общемонгольское («панмонгольское») предприятие [164].