Денис Хрусталёв - Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

Повесть, 2000. С. 140–142. В квадратных скобках — дополнения автора (Д. Х.).

Кривошеев, 1999. С. 55.

Повесть, 2000. С. 142.

О «магической» и этнографической составляющей этого посольства см.: Кривошеев, 2004. С. 132–143.

Татищев, 1995 (2). С. 230. В квадратных скобках — дополнения автора данной книги (Д. Х.).

О причинах, побудивших Юрия Всеволодовича отказаться помогать Рязани, в исторической литературе высказывалось немало мнений. Н. М. Карамзин, следуя летописи, писал, что «Великий князь, надменный своим могуществом, хотел один управиться с Татарами» (Карамзин, 1991. С. 507) и «в безрассудной надменности допустил Татар до столицы, не взяв никаких мер для защиты Государства» (Карамзин, 1992. С. 8). Примерно в тех же выражениях высказывался и В. Н. Татищев (Татищев, 1995 (2). С. 232). Среди прагматичных версий наиболее распространенными можно назвать три: 1) его давнее враждебное отношение к Рязани; 2) слишком быстрое продвижение Батыя, так что Юрий не успевал подвести войска; 3) «вероломная» дипломатия монголов (Каргалов, 1967. С. 89). Скорее всего, следует учитывать все эти факторы, которые в совокупности оказали влияние на близорукую, робкую и пораженческую политику великого князя Владимирского.

Фома Сплитский, 1997. С. 290. Перевод Д. Х.

Вслед за Повестью этой линии изложения придерживается и Никоновская летопись (ПСРЛ, X, 105–106). Также см.: Карамзин, 1991. С. 508; Татищев, 1995 (2). С. 232. Однако среди историков отношение к этим сведениям сложилось неоднозначное. Некоторые (Д. Иловайский, В. Т. Пашуто, Д. И. Троицкий) считают, что рязанцы сразу затворились в своей столице и в поле против татар не ходили (Иловайский, 1858. С. 69; Пашуто, 1960. С. 134). Полагаем, что при таком восприятии материала нарушается баланс доверия к источникам. См. подробнее: Каргалов, 1967. С. 84–86. Кстати, все летописи содержат сообщение о том, что рязанские князья не пустили к себе татарских послов, но «выидоша противу имъ в Воронажь». В этом выражении может содержаться намек на то, что рязанцы переговоров не вели, но сразу взялись за оружие.

СЛ, 85.

Аннинский, 1940. С. 86.

Повесть, 2000. С. 142.

Повесть, 2000. С. 144.

ПСРЛ, I, 286.

Повесть, 2000. С. 144. Эта часть текста в Повести — очевидная вставка, которая к тому же совершенно недвусмысленно разрывает сообщение об убиении Олега Ингваревича. Речь в данном случае должна идти о цитате из некоего рязанского летописца, в которой, по-видимому, рассказывалось о том, что города Пронск, Белгород и Ижеславец были разорены еще до подхода монголов к столице княжества. О взятии татарами Пронска еще до штурма Рязани говорится и в других летописях: СЛ, 85; ПСРЛ, I, 460; X, 106.

Насонов, 2002. С. 182, 186; Повесть, 2000. С. 477.

ПСРЛ, I, 515. Аналогичный текст: НПЛ, 286–287; ПСРЛ, XV, 367. В некоторых летописях (Симеоновская, Никоновская, др.) содержится описка: вместо 16 декабря указано 6-е (СЛ, 85; ПСРЛ, X, 106; Татищев, 1995 (2). С. 232).

См.: Даркевич, Борисевич, 1995. С. 80–97.

Повесть, 2000. С. 144.

Кычанов, 2001. С. 35–39.

Цит. по: Кычанов, 2001. С. 36. В круглых скобках пояснения переводчика (Е. И. Кычанова), квадратных скобках комментарии Д. Х.

Цит. по: Кычанов, 2001. С. 39. В переводе Е. И. Кычанова текст составлен из нескольких предложений, объединенных нами в одно. В квадратных скобках комментарии и дополнения Д. Х.

Необычную версию гибели княжеской семьи предлагает южнорусская повесть о татарском нашествии, сохранившаяся в Ипатьевской летописи: « И взяша градъ Рязань копьемь, изведше на льсти князя Юрья и ведоша Прыньскоу, бе бо в то время княгини его Прыньскы, изведоша княгиню его на льсти, оубиша Юрья князя и княгини его, и всю землю избиша»(ПСРЛ, II, 778). Так как в этом изложении содержится сразу несколько фактов, которые противоречат показаниям других, по нашему мнению более достоверных, источников, мы приводим это сообщение только в качестве иллюстрации. Вероятно, оно должно демонстрировать какие-то весьма условные отголоски реальных событий, среди которых особенно запоминались ситуации вокруг пленения одного из князей, удержание княжеской жены, многократных обманов («льсти») со стороны монголов и неоднозначной роли князя Юрия (?).