Мир в XX веке - эпоха глобальных трансформаций [Книга 1]

Обозначенные тенденции определили значимость разработки методик активного воздействия на историко-культурный процесс. Истоками практик культурного моделирования и планирования стали концепции Б. Малиновского и А. Рэдклифф-Брауна, где были сформулированы принципы управления межкультурным взаимодействием.

На рубеже 1960-1970-х годов Римский клуб подверг анализу и критике доминирующую в западной культуре идею бесконечного роста и обновления (доклады Д. Медоуза «За пределами роста» и М. Месаровича и Э. Пестеля «Человечество на перепутье»). В это время рождается идея «управляемой формы» культурного развития.

В 1967 г. па круглом столе ЮНЕСКО был сформулирован термин культурная политика. Под ним понимается направление политики государства, связанное с планированием, проектированием, реализацией и обеспечением культурной жизни страны и общества. Реализация культурной политики совмещает стратегический и тактический подходы, реализуемые в долгосрочных программах и точечных действиях.

Сфера культуры па современном этапе является и неотъемлемой частью внешней политики, где под влиянием актуальных проблем все чаше уделяется внимание культурному вектору. Это привело к появлению повой системы методов ведения международной политики в культурно-гуманитарной сфере, получившей название внешняя культурная политика, цель которой понимается как защита национальных интересов посредством развития культурных связей и продвижения культурного потенциала страны за ее пределами.

Попытка искусственного регулирование культурных процессов стала откликом па возрастающие угрозы тотальной конфронтации, порожденные процессом глобализации. Несмотря на стихийную природу большинства культурных процессов, в отдельных сферах удалость ввести системы регуляции и контроля, работающие па поддержку одних тенденций и нивелирование других. Однако наиболее масштабный проект в сфере культурной политики, связанный с идеей мулътикулътурализма, наглядно продемонстрировал проблему практического воплощения теоретических положений.

Таким образом, мы видим, что, во-первых, вторая половина XX в. - это время, когда мировая культура как будто бы усиленно рефлексирует. Эле-

Композитор И.Стравинский беседует с дирижером В. Ровницким. Польша, 1965 г. РГАКФД

мент подобной «саморефлексии» был всегда, но рассматриваемый период даст особенно широкий спектр разнообразных концепций и теорий. Во-вторых, этот спектр, будучи очень широким, тем не менее в контексте развития массовых коммуникаций и глобализации значительно сужается. Популярной становится лишь часть из них (условно их можно назвать научными брендами, преимущественно англоязычного или, шире, «западноцентричного» происхождения). Отсюда - известная тенденциозность, избирательность современной науки о культуре.

Уже конец XIX в. и первая, так называемая постклассическая, половина XX в. дали картину развития культуры, напоминающую ускоренное движение кинопленки. Многочисленные «измы» в литературе, живописи, архитектуре и других областях (фовизм, кубизм, футуризм, конструктивизм) сменяют друг друга с невиданной ранее быстротой. Культура будто бы бурлит, «фонтанирует», ниспровергает классику, играет с реальностью и всячески провоцирует ее.

Но Первая мировая война, революционная смута в России, создание СССР, победа национал-социализма в Германии, Вторая мировая война - эти глобальные катаклизмы придают культуре первой половины XX в. глубоко трагическое звучание. Самые худшие предчувствия деятелей культуры модернизма сбываются, а лучшие терпят крах. Надежда на то, что «культура спасет мир», оказывается эфемерной. Война обнажает древнюю, темную, «хтоническую» сущность человека.

Вторая половина XX в., как уже было сказано, начинается с конца войны. В это время мир политически, культурно и идеологически «раздваивается». Если выражаться максимально радикально, то такое глобальное раздвоение можно назвать «планетарной шизофренией». Очень симптоматично, что тема шизофрении является одной из центральных в западной культуре второй половины XX в. Подобное раздвоение происходит и внутри самих «двух миров - двух систем». Западные мыслители открыто называют капитализм шизофренией (например, «Капитализм и шизофрения» Ж. Делёза и Ф. Гваттари), а официальная советская идеология признает инакомыслие психическим отклонением и ставит ему соответствующий диагноз.