Игорь Гостев - Русский Север в войнах XVI – XIX веков

Поскольку территория Швеции (современная Финляндия) была доступна для русских купцов и путешественников, в частности для поморов, то они имели возможность подсмотреть новые инженерные решения у соседей. Эти сведения должны были дойти до настоятеля Соловецкого монастыря и воевод, которые отвечали не только за оборону северных рубежей, но и за разведку на сопредельной территории. Таким образом, вероятно, и родился этот причудливый проект крепости, который можно считать одним из первых отечественных опытов строительства земляных крепостей, предназначенных для ведения боевых действий в новых условиях.

Использованные в документах формулировки «через замет в борозды» и «острог земляной», не встречающиеся в описании других укреплений, предназначены для объяснения конструкции крепости, но непонятны нашему современнику, тем более, что использованы устаревшие слова с учетом их местных значений. «Замет» — слово имеющее множество значений, среди которых в толковом словаре Т. Ф. Ефремовой мы можем найти местное толкование — «наметанная куча чего-либо». Кроме того, на Онежском озере, находящемся недалеко от Сумского острога, заметом называли песчаную гряду, намытую водой. Таким образом, в рассматриваемом случае слово «замет» может обозначать земляной вал. Это значение согласуется с формулировкой «острог земляной», что позволяет нам не путать его с «заметом», как одним из видов оград на Руси, которые представляли собой простой забор из горизонтальных досок или жердей. В нашем случае слово использовано не в прямом значении, а в форме устойчивого словосочетания «через замет в борозды», то есть тыновая ограда косого острога опирается на земляной вал (кучу земли). С понятием «борозда» все проще. В толковом словаре В. И. Даля имеется значение «старое военное» подступы, сапа, траншея, прикол, кроме того, предлагается вариант «канавка для стока воды». Таким образом, «борозда» — это ров перед крепостным валом.

Земляные валы были сформированы из грунта, извлеченного при копке рва. В нашем случае внешний уклон (эскарп) вала образовывал единую плоскость со стенкой рва (отсутствовала берма) и был облицован вертикально уложенными вплотную друг к другу бревнами на всю высоту эскарпа, что внешне выглядело как косой острог и, вероятно, поддерживалось использованием традиционно (для острожного строительства) заостренных верхних концов бревен. Учитывая имевшийся опыт облицовки стенок рва подобным образом, мы можем быть уверены, что был заострен и нижний конец бревен Такое устройство предохраняло вал от осыпания, а сам выступ бревен острожной ограды служил бруствером для загрудного боя. Был ли за оградой устроен еще земляной бруствер, нам неизвестно, хотя, приняв версию внедрения передового европейского опыта, мы можем допустить устройство небольшого земляного бруствера. Упоминания об остатках земляных валов (высокий косогор) и остатках рва мы находим в описании, оставленном писателем и путешественником С. В. Максимовым [123] Максимов С. В. Указ. соч. С. 230. , посетившим острог три века спустя, к свидетельству которого мы обратимся позже.

Бастионов устроено не было, но фланкирование линии валов было организовано из двухъярусных рубленых деревянных башен, расположенных по углам острога. Башни были встроены в валы, и их нижний ярус был частично или полностью обложен землей, что объясняет размещение в четырех из них теплых подклетов, а в пятой — поварни. Шестая башня была воротной, что при въезде или проходе на внутренний двор острога не требовало подъема на вал.

Таким образом, в 1582 г. на Севере России была построена новая уникальная крепость, названная острогом по традиции только потому, что Сума не была городом. Это инженерное сооружение не подходит ни под один известный тип укреплений, опередив развитие отечественной фортификации, но оставшись в полном забвении. В конструкции острога настолько удачно были реализованы передовые для того времени инженерные решения, что он выдержал несколько приступов и осад без каких либо перестроек и серьезных ремонтов.

Летом 1640 г. игумен Маркел с соборными старцами обсудили обветшание Сумского острога, который «огнил и во многих местех розвалился, и дерн осыпался, и башни огнили». Поскольку «немецкий рубеж недалеко», то при нападении противника это делало невозможным его оборону. Игумен со старцами «приговорили» на средства монастыря отремонтировать укрепления Сумского острога, а именно: «Которые худые места те выкинуть да в то место новое вставить и дерном також де покрепить». Для руководства работами туда был послан из обители соборный старец Ефрем Квашнин [124] Там же. Л. 300 об. . Но, видимо, из-за недостатка материала с ремонтом не спешили. К работам вернулись три года спустя, т. к. по прежнему «приговору» в 1640 г. успели заготовить только 3000 бревен и работы не выполнили. В мае 1643 г. ситуацию обсудили уже черным собором и решили выполнить ремонт острога «по прежнему обрасцу» под руководством соборного старца Иева Девочкина [125] Там же. Л. 298–299. . Для строительства обновленного острога по царскому разрешению в Выгозерском погосте было срублено еще 30 000 деревьев [126] Там же. Л. 294–294 об. .