Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

На следующий день, 4 августа Криппс направляет про­странную телеграмму в Лондон. По его словам, лучшим реше­нием будет объявить о признании де-факто советского сувере­нитета над тремя территориями. В то же время Криппс ставит вопрос о взаимосвязи различного толкования суверенитетов, в том числе и учет форс-мажорных обстоятельств. Отказ от при­знания в связи с отсутствием компенсации, по мнению Крип- пса, опасен, так как может привести к отказу Советов от ком­пенсации за события в Польше, Бессарабии и Буковине. По по­воду представительств Балтийских стран в Лондоне Криппс считает, что этот вопрос также сложен, поскольку де-факто Лондон теперь должен иметь дело с Москвой, в том числе и по вопросам, относящимся к Прибалтике. Он предлагает четыре возможных альтернативы: сделать заявления о непризнании, оставить все как есть без всякой декларации, объявить о при­знании суверенитета де-факто над тремя территориями, при­знать и де-факто и де-юре. По мнению Криппса, лучшей в настоящий момент может быть третья альтернатива, т.е. при­знание суверенитета СССР де-факто. Она не будет слишком "наступательной" и в то же время позволит избежать призна­ния де-юре. Криппс призывает не следовать примеру США и настаивает при решении этого вопроса учитывать важность улучшения англо-советских отношений и торгового соглаше­ния (на предстоящих переговорах об этом с А.И. Микояном).

Далее Криппс заявляет, что в сложившихся условиях Рос­сия может занять прибалтийские территории, чтобы помешать Германии использовать их для нападения на СССР. При этом он добавляет, что видит опасность движения СССР в сторону дальнейшего сближения с Германией и ухудшения ситуации на Ближнем и Среднем Востоке 89. Уточняя свою позицию, Криппс сообщил 7 августа, что продолжение признания балтийских миссий в Лондоне (которые в отличие от польской теперь нико­го не представляют) может быть расценено советским прави­тельством как свидетельство непризнания или как некая под­держка создания правительств в изгнании или национальных комитетов, враждебных Советскому Союзу 90.

После получения информации из различных источников в конце июля — начале августа 1940 г. сформировалась офици­альная позиция британского военного кабинета. Первым доку­ментом стал меморандум государственного секретаря по ино­странным делам от 26 июля, т.е. когда ситуация в Прибалтике уже определилась, но юридического акта об их присоединении к СССР еще не было. Формальным поводом для меморанду­ма стало уже упомянутое обращение балтийских послов в Лондоне.

Госсекретарь писал, что "инкорпорация" (так британские власти определили наряду с "абсорбцией" процесс вхождения стран Балтии в СССР) была осуществлена против воли балтий­ских народов и в действительности означала захват, сравни­мый с захватом Германией Австрии и Чехословакии и Итали­ей — Албании. Поэтому с моральной точки зрения всё говорит за то, чтобы отказаться от признания. Но следует также иметь в виду, что Германия полна решимости удалить советские силы из Балтийского региона. Она может использовать наше при­знание в качестве повода объявить себя защитником малых и нейтральных стран (как Швеция и Финляндия), где действия СССР вызвали серьезное беспокойство. Британский дипломат напомнил также о бескомпромиссной позиции США и амери­канского общественного мнения.

Обращаясь к англо-советским отношениям, госсекретарь ставит вопрос — получит ли Англия какие-либо преимущества в случае признания. Беседы Криппса со Сталиным и Молото­вым показали, что вряд ли можно рассчитывать на какие-либо перемены в позиции СССР по отношению к Англии, и наобо­рот, наш отказ от признания не сделает советскую политику худшей, чем сейчас. Напомнив о национализации британской собственности, британский секретарь по иностранным делам делает следующий вывод: отказ от признания в настоящий мо­мент представляет собой наилучшее решение (по моральным соображениям в том числе), даже если в будущем обстоятельст­ва вынудят нас пойти на него 91.

Через три дня, 29 июля был выпущен меморандум от имени военного кабинета, который в значительной мере основывался на упомянутом меморандуме от 26 июля. Меморандум военно­го кабинета касался нескольких проблем. Прежде всего по воп­росу об отношении к присоединению Советским Союзом При­балтики кабинет решил запросить Криппса о возможностях улучшения отношений между Россией и Турцией. Советские претензии на балтийское золото должны быть рассмотрены по­сле прояснения вопроса о компенсации за национализацию британской собственности. Признать поглощение (absorption) Эстонии, Латвии и Литвы можно после того, когда будет дос­тигнута "взаимность".