Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Панфилов призывал "выгнать японцев со всего Дальнево­сточного края и ликвидировать все японские концессии на Са­халине" 25.

Мастер завода "Компрессор" Петров в письме, посланном после начала польского похода 19 сентября 1939 г., выражает недовольство тем, что у немцев остается часть Украины и Бело­руссии, которые "Гитлер прибрал к рукам". Автор требует включения в СССР всей Галиции и Белоруссии и городов Кра­кова, Люблина, Брест-Литовска, Белостока, Гродно, Вильно 26. Ничего не зная о секретном протоколе к пакту, автор письма призывает присоединить к СССР Бессарабию и освободить "наших братьев по крови в Финляндии" 27. "Мнение всех, — пи­шет Петров, — Прибалтика должна быть наша, пусть Прибал­тийские государства войдут в качестве равноправных респуб­лик в нашу семью. Не надо забывать, что много крови пролито русской за прорубание окна в Европу. Бессарабия также наша. Ждать нечего, если надо — все пойдут в большой бой" 28. Автор письма просит Молотова, чтобы генштаб подробнее сообщал о боях Красной Армии, о реакции на наши шаги Англии, Фран­ции и США 29.

Любопытно, что все это писалось 19 сентября, т.е. до пере­говоров и заключения договоров со странами Прибалтики.

Комсомолец Полканов из Курска 21 сентября своеобразно откликнулся на советско-германский пакт, призывая Молотова сказать Гитлеру: "Если он согласен быть во всех отношениях с Советским Союзом, то надо предложить ему стать коммуни­стом. Ибо так или иначе земной шар должен быть в два цвета, вода — в синий, а земля — в красный" 30.

В своем послании некий Ведков одобряет слова Молотова о том, что СССР будет давать отпор японцам. В отношении стран Балтии он пишет: "Заключив мир с маленькими Балтийскими странами, признав их внутреннюю самостоятельность, мы от­нюдь не предполагаем, что им предстоит стать очередной жер­твой фашизма и трамплином для нападения на нас". Поэтому он предлагает заявить: "Посягательство на какое-либо наруше­ние свободы этих малых государств ни в коем случае не будет допущено. Это своевременное заявление дает возможность в будущем сэкономить не один рубль, так как захват соседних с нами Балтийских стран потребует дополнительных расходов на вооружение" 31.

Как видим, приведенные немногочисленные письма отра­жают далеко неоднозначную реакцию простых советских лю­дей на столь неожиданный поворот в советской внешней поли­тике.

Особенно непонимание ощущалось среди интеллигенции, писателей, ученых и журналистов. Многие из них, видимо, не могли принять прекращение всякой критики Гитлера и Геб­бельса, тех самых вождей национал-социализма, против кото­рых столько лет велась пропагандистская война.

Малейшее упоминание о Германии, даже об ее истории, фашизме в критическом плане теперь изымалось органами цензуры. Поскольку ученые и публицисты "не успели пере­строиться", то из газет и журналов, из фильмов и радиопередач почти полностью исчезла германская тема. Зато в большом ко­личестве публиковались самые разнообразные материалы, от­носящиеся к Англии, Франции и США, причем теперь все пуб­ликации были выдержаны в резких обличительных тонах. Оз­накомление с журналами по исторической и международно- политической тематике показывает, что в конце 1939 — 1940 гг. в них печатались десятки статей об истории и современной политике стран Европы, Азии, Америки и Африки, но Герма­ния практически почти не упоминалась. Даже в материалах с критикой колониализма ни слова не говорилось о германской политике в отношении стран Ближнего и Среднего Востока и т.п.

Поскольку все же в редакции поступали статьи, содержа­щие критику фашизма, пришлось вмешаться лично Сталину. Так, он имел беседу с Л.З. Мехлисом о газете "Красная Звезда", которая помещала подобные материалы, и дал указание немед­ленно прекратить их публикацию 32.

Как всегда, в советской идеологической практике многие хотели доказать свою лояльность и явно переусердствовали в своем стремлении представить Германию как "постоянного друга Советского Союза". Уже не могло быть и речи о том, что она может быть эвентуальным противником.

После начала польских событий с ведома А.А. Жданова на­чали издаваться материалы, характеризующие Польшу как страну полуфашистского типа. Сам он опубликовал статью под названием "О внутренних причинах военного поражения Польши", в которой клеймил польские власти, угнетавшие лю­дей других национальностей 33.

Представляют интерес те многочисленные директивы, ко­торые давались руководством ВКП(б) и Главным политическим управлением Красной Армии военным округам. Практически во всех воинских частях выходили газеты. Их редакторам дава­лись указания печатать материалы в духе общих идеологиче­ских установок. Это означало, что и в воинских частях снима­лась всякая критика фашизма и Германия уже не представля­лась как возможный противник.