Петр Балаев - Пролетарии всех стран соединяйтесь! Сборник статей 2016-2019

Вот она — каторга. Без всякого ареста и лагеря. Муженек-то, по сравнению с женой, жил как кум королю на Соловках. Но не спешите, дальше:

«Тем не менее, Варвара Ивановна поступила на вечернее отделение географического факультета Московского педагогического института и успешно его окончила к 1938 году. После закрытия школы №40 она преподавала географию в старших классах московских общеобразовательных школ, а во время эвакуации — в г. Магнитогорске (конец 1941–1943 гг.). И где бы она ни работала, она всюду организовывала краеведческие кружки для школьников, которые пользовались большой популярностью и высоко оценивались руководством школ, отделами народного образования и т. п. (об этом можно судить по многочисленным почетным грамотам)».

Помните мерзкий фильмец «Завтра была война»? Инженера только арестовали, а у его дочери-старшеклассницы начались такие проблемы, что девчонка дошла до самоубийства. Так это уже накануне войны, когда волна «Большого террора» спала.

А тут — как раз в разгар его. По Москве стаями носятся «воронки», в которых сидят звероящеры-чекисты, хватают десятками тысяч ни в чем не повинных людей и расстреливают их на Бутовском полигоне. Жена же осужденного по «политической» статье спокойно учится в педагогическом институте, заканчивает его и идет преподавать в школу. Пока учится в институте, переписывается с осужденным мужем, шлет ему посылки, ходит с ходатайствами, добиваясь его реабилитации. Как она проскочила между шестеренок молоха «Большого террора»?

Так и этого мало. Пока Варвара Ивановна училась в пединституте, до 1938 года, до закрытия школы №40, она работала … директором этой школы. Жена «врага народа». В период «Большого террора». В 1946 году была награждена медалью «За доблестный труд в Великой отечественной войне 1941–1945 гг.». В 1949 году стала кавалером ордена Ленина. Жена «врага народа».

Это с каким героизмом жена А. Ф. Вангенгейма преподавала детям географию и вела краеведческий кружок, если ее за это орденом Ленина наградили?! Да еще с таким анкетным пятном — расстрелянный за «контрреволюцию» муж.

Давайте так определимся, если профессор Вангенгейм жил в то время и в той стране, по которой в 30-е годы катилось кровавое колесо «Большого террора», то он являлся эгоистичным подонком, держащимся за свою жену, как за источник «подогрева» в тюрьме, наплевавший на то, что губит и ее жизнь, и жизнь своей дочери.

Если же судьба профессора никоим образом не сказывалась на жене и дочери, как это видно из биографии Варвары Ивановны, то… в той реальности страшным 37–38 гг. элементарно не находится места. 37–38 годы, как мы их знаем, присобачены к настоящей истории СССР из какого-то другого, полностью фантастического мира.

Предвижу и предупреждаю вопрос насчет возможного развода наших супругов. Не разводились. В письмах на это нет даже намека, за дочерью сохранилась отцовская фамилия.

Вот так в припадке антисталинского и антикоммунистического безумия те, кто пытался сделать иконами «безвинно пострадавших», поместив их в выдуманный мир сталинских ужасов, на иконах изобразили эгоистичных подонков, не думающих даже о своих близких.

«Холодное лето 53-го» — еще один антисталинский пасквиль. Фильм выявляет подонками семью репрессированного (в исполнении актера А. Папанова) — пока глава семьи сидел в лагере, жена и сын отказались от него. Предали. Извините, но это какая-то мораль навыворот. Здесь подонок как раз герой Пананова, если он сам, чтобы предотвратить малейшую угрозу для близких, не порвал с семьей. Не предлагать жене и сыну отказаться от него, а самому заявление написать: знать вас не желаю, ничего общего с вами иметь не хочу.

Впрочем, весь антисталинизм — это мораль навыворот. Мораль подонков…

В октябре 1937 года страдальцев из Соловецкой каторги повезли на расстрел. Биографы Вангенгейма приводят описание перевозки по книге Ю. И. Чиркова:

«В конце октября неожиданно выгнали всех обитателей открытых камер (открытая камере — это такая камера из которой можно было ходить в лес собирать грибы и ягоды — авт.) кремля на генеральную проверку. На проверке зачитали огромный список — несколько сотен фамилий — отправляемых в этап. Срок подготовки — два часа. Сбор на этой же площади. Началась ужасная суета. Одни бежали укладывать вещи, другие — прощаться со знакомыми. Через два часа большая часть этапируемых уже стояла с вещами… В рядах проходящих мелькнуло лицо профессора Флоренского… Вангенгейм (в черном пальто и пыжиковой шапке). Увидели меня. Кивают головами, а руки заняты чемоданами…».