Александр Щербак - Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана

Забрежжился востокъ… Ночная мгла смѣняется блѣдноватымъ свѣтомъ. Изъ лазарета доносятся тихіе стоны, — кропотливая перевязка еще не окончена…

На кладбище пошли рыть новыя могилы…

Утромъ, 29-го декабря, тэкинцы привѣтствовали нашъ лагерь выстрѣлами изъ двухъ орудій — изъ своего единственнаго, которое они перетаскивали на всевозможныя мѣста; другой же выстрѣлъ — изъ горнаго орудія, забраннаго отъ насъ ночью; да притомъ, нашей же гранатой. Артиллеристовъ разбирала злость. Къ "дѣду" лучше не подходи — совсѣмъ освирѣпѣлъ: "Орудіе-то, пожалуй и не вернуть! можетъ, статутъ въ Мервъ, или, чортъ ихъ знаетъ, куда!"…

Въ лагерѣ толкотня. Приказано перетащиться на 200 саженъ впередъ, — ближе въ 1-й параллели, чтобъ тѣснѣе связать войска лагеря съ войсками въ траншеяхъ. Ночное нападеніе показало неудобство перваго расположенія.

— Тьфу! Скверное дѣло! — проговорилъ кто-то изъ чиновъ гражданскаго управленія, кажется, "чиновникъ со штуцеромъ", узнавъ приказаніе.

— Ну, батюшка! Вѣдь вамъ въ Болгаріи-то и не такіе ужасы приходилось видывать, такъ что для васъ это не въ диковинку, — рекли съ усмѣшкой золотые очки.

— Ну, да!., положимъ… Но понимаете ли, что это игра ва-банкъ!! Вотъ, если бы я, на его мѣс…

— А коньякъ зачѣмъ вы требовали сегодня ночью? — вмѣшался "почтовый чинъ".

— Какой коньякъ!?

— Обыкновенный. Помните? Сегодня ночью! Когда тэкинцы нападали.

— Ну!

— Такъ вотъ я спрашиваю, зачѣмъ вы умоляли дать вамъ коньяку?

— Да что вы пристали ко мнѣ съ коньякомъ! А самъ, вѣдь, какъ оглашенный метался въ кибиткѣ… не на шутку уже озлился "чиновникъ со штуцеромъ".

— Полноте, господа, ссориться! Не сегодня, такъ завтра тэкинцы насъ всѣхъ перерѣжутъ. Кто рискнулъ ѣхать со Скобелевымъ, тотъ долженъ быть готовымъ ко всему, — успокоивалъ расходившихся нѣкто, по должности статскій совѣтникъ, по чину, кажется, титулярный.

Въ 2 часа пополудни, полковникъ Куропаткинъ, согласно диспозиціи командующаго войсками, долженъ былъ начать наступленіе и овладѣть сильно-укрѣпленной непріятельской позиціей, названной Велико-княжеской, находившейся въ саженяхъ 30-ти отъ стѣнъ крѣпости, на правомъ флангѣ осадныхъ работъ. Позиція эта заключала въ себѣ три калы, на нѣкоторомъ разстояніи другъ отъ друга, и между ними невысокія изгороди.

Занятіе этого укрѣпленія имѣло существенное значеніе для энергическаго продолженія осады на правомъ флангѣ давая возможность перенести туда центръ ея, такъ какъ, на лѣвомъ флангѣ движеніе подступами было необходимо пріостановить и заняться лишь укрѣпленіемъ фланга — все это по причинѣ малочисленности дѣйствующаго отряда, ослабленнаго предшествовавшими потерями, отъ котораго потребовалась бы значительная затрата и въ силахъ, и во времени.

Въ распоряженіе полковника Куропаткина, кромѣ его колонны, назначены были: 1/ 2роты саперъ и команда моряковъ, съ динамитными и пироксилиновыми патронами. Для поддержанія Куропаткина у Ольгинской калы, поставили резервъ въ составѣ: 11-ти ротъ, 3 эскадроновъ и сотенъ и 20-ти орудій. Четвертой батареѣ 20-й артиллерійской бригады приказано было стать на правомъ флангѣ лагеря и оттуда поддерживать огонь по восточному фасу крѣпости.

Иниціатива дѣйствій предоставлена полковнику Куропаткину.

Около 2 часовъ пополудни, всѣ осадныя батареи, а также и батареи резерва у Ольгинской калы, открыла бомбардировку.

Послѣ сильнаго артиллерійскаго огня, не дававшаго возможность непріятелю двинуться изъ крѣпости въ подмогу на аттакованную нами позицію, штурмующая колонна, выйдя изъ траншей, бросилась впередъ, подъ градомъ пуль; черезъ небольшую площадку, отдѣлявшую 2-ую параллель отъ Велико-княжеской позиціи и, въ короткое время, была уже у стѣнъ главной калы. Пробивъ кирками и лопатами входъ, ширванцы и саперы вошли въ валу, выбивая непріятеля штыками. Передъ самымъ входомъ, въ нее, раненъ былъ въ локтевой суставъ флигель-адъютантъ, подполковникъ князь Голицынъ, командовавшій Ширванскимъ баталіономъ, вмѣсто раненаго подполковника Гого-

беридзе. Охотничья команда съ Воропановымъ, находясь впереди всѣхъ, быстро перелѣзла изгороди, выбивъ оттуда непріятеля, и заняла передовую валу, ближайшую къ крѣпости, названную "Охотничьей". Третья кала, занимавшая фланговое положеніе, была также сейчасъ-же занята. Ее назвали "Туркестанской". Попыткамъ непріятеля двинуться изъ крѣпости на аттакующихъ препятствовалъ мѣткій артиллерійскій огонь.