Александр Федоров - Следователи Петра Великого

Расстрел являлся принципиально новой для тогдашней России формой смертной казни, впервые нормативно закрепленной в статьях 6, 36, 41 и 46-й Артикула воинского [24] Во всех этих статьях использовался термин «аркебузировать», который являлся калькой с немецкого агкеЫшегеп. В статье 46-й термин этот пояснялся: «аркибузировать (розстрелять)». , а потому применявшейся исключительно к военнослужащим. Каких-либо известий о процедуре исполнения этой формы казни в первой четверти XVIII века встретить к настоящему времени не удалось. Процедуру расстрела представилось возможным реконструировать по немецкой гравюре, содержащей аллегорическое изображение военной юстиции тИИат). Гравюра эта помещена

перед титульным листом в публикации актов военного законодательства и комментариев к ним, вышедшей в свет в 1657 году во Франкфурте-на-Майне {110} 110 Corpus Iuris Militaris. Franckfurt am Mäyn, 1657 [S. I]. .

В средней части гравюры изображена сцена расстрела: осужденный стоит, привязанный к столбу, а расстрельная команда находится очень близко от него, готовясь дать залп почти в упор. Принимая во внимание отсутствие на тогдашних ружьях каких-либо прицельных приспособлений, подобное расположение команды вполне объяснимо.

Таким образом, учитывая топографию столичной Троицкой площади в 1710-е годы и публичность казни, можно предположить, что князь Михаил Иванович встретил смерть, будучи привязан к столбу, врытому у края площади, обращенной к Неве. Напротив того места, где за 12 лет до того капитан Михаил Волконский во главе абордажной партии атаковал «Гедан» и «Астрильд». Несмотря на то что в тот день, согласно «Юрналу» А. Д. Меншикова, был «ветр великой с метелицею» {111} 111 Повседневные записки делам князя А. Д. Меншикова. С. 182. , осужденного вывели на казнь, вероятнее всего, без верхней одежды, в одном мундире. Поскольку знаков различия в тогдашней российской армии еще не было, погон с разжалованного Михаила Ивановича не срывали и каких-либо нарукавных нашивок не спарывали. Приговор привели в исполнение 5–6 гвардейских солдат, выстроенных в шеренгу в нескольких метрах от осужденного.

Согласно упоминавшемуся донесению А. де Лави, Петр I «на следующее утро… пошел на площадь, где, по обычаю, лежало тело покойного спиной вверх. Он собственноручно обернул его… и приказал похоронить» {112} 112 Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 34. С. 278. . Как явствует из цитированных строк, после казни тело М. И. Волконского было отвязано от столба и положено на землю.

Между тем 9 декабря был издан именной указ об учреждении шести новых следственных канцелярий, руководителю каждой из которых царь вручил собственноручно подписанный Наказ — первый нормативный акт, в котором закреплялось выделение стадии предварительного расследования в российском уголовном процессе. В единственной уголовно-правовой норме, внесенной в Наказ, определялась ответственность следователей канцелярии за совершенные при осуществлении расследования преступления против интересов службы. За это следователям грозила единственная санкция — смертная казнь.

Как было указано во вступительной части Наказа, «ежели ж какая мана [25] Пристрастие. , взятки или иная правды лишенная причина сыщетца, то без всякой пощады лишены будете живота и чести (ибо пример видете бывшаго маеора Волхонского)»" {113} 113 РГИА. Ф. 1329. Оп. 1. Кн. 27. Л. 68. Публикацию документа см.: «Розыскать накрепко, правдою, без всяких приказных крючков»: Указы Петра I, Екатерины I и Сената в области судоустройства и уголовной политики. 1716–1726 гг. / Публ. Д. О. Серова // Исторический архив. 2000. № 6. С. 202. . «Пример бывшаго маеора Волхонского» следователи новоявленных канцелярий (почти все из которых являлись офицерами гвардии) могли, впрочем, «видеть» в прямом смысле слова.

Учитывая особенности характера Петра I, имеются все основания полагать, что те самые офицеры, из которых был образован кригсрехт, осудивший Михаила Волконского, были затем назначены руководителями («презусами») и асессорами следственных канцелярий. И списки Наказа будущий император вручил «господам штап- и обор-афицерам» либо непосредственно на месте расстрела Михаила Волконского на Троицкой площади, либо в первые часы после него.

Таким образом, казнь первого следователя России носила в значительной мере показательный, демонстративно устрашающий характер. Вместе с тем нельзя не отметить, что расстрел в XVIII — начале XX века являлся наиболее «почетной» для военнослужащего формой смертной казни" {114} 114 К примеру, в 1733 году осужденный за умышленное убийство несовершеннолетнего к смертной казни через колесование полковник А. Мещерский обратился к императрице Анне Иоанновне с челобитной, в которой просил — в качестве особой милости — подвергнуть его расстрелу (Калашников Г. В. Офицеры под судом и следствием: Из истории офицерского корпуса русской армии (1725–1745) // Кодекс-іпк». 2000. № 2. С. 84–85). . Учитывая, что в статье 27-й Артикула воинского редакции 1715 года форма смертной казни не конкретизировалась, назначение князю Михаилу Волконскому в качестве санкции именно расстрела можно трактовать как меру (хотя и чисто символическую) в пользу осужденного.