Андрей Савельев - Троянская война. Реконструкция великой эпохи

Во многом достоинства Гомера следует отнести и к сочинениям, которые обозначены авторством Дарета Фригийского и Диктиса Критского. Их имена как авторов — столь же условны, как и имя Гомера. Если гомеровский эпос украшали, затрудняя восприятие исторической информации, то сочинения Дарета и Диктиса дополняли, порой искажая текст до неузнаваемости. Тем не менее, считать эти тексты «фальшивками» и иронически относиться к разночтениям, которые имеются между ними и эпической традицией, — верх расточительности. Мы показали, что эти тексты весьма информативны, если удалить из них случайные напластования, образовавшиеся в результате «доработок». Хотя в них гораздо труднее отделить «приписки» от изначального сюжета, и не все противоречия можно однозначно разрешить в пользу той или иной версии.

Желание развенчать Гомера стало своего рода наваждением, при котором нелепость претензий к гомеровскому эпосу предельно очевидна. Так, критики Гомера уличают его в том, что цари в его поэмах мало чем отличаются от простых воинов, и живут с ними одной жизнью. А вот археология, якобы, сообщает нам совершенно иное: цари микенской Греции живут в огромных дворцах и обслуживаются множеством слуг. В действительности здесь нет никакого противоречия. В походе цари не могли жить иной жизнью, кроме той, которая была возможна в походных условиях. Именно поэтому их походный быт мало чем отличался от быта воинов, которых они вели в бой.

Ахейский царь, троянский царевич, царь союзного троянцам народа — все они обязаны были сражаться наравне со своими воинами. И лишь архаичная часть сражения, сохранившая ритуальный порядок, предполагала, что герои противостоящих армий сталкиваются между собой, используя колесницы. В походно-полевых условиях царям было не до роскоши. Но в «Одиссее» мы видим дворцы Нестора, Менелая, Алкиноя — вполне соответствующие археологическим раскопкам в Пилосе и Кноссе.

Не следует забывать, что среди ахейских царей были те, чьи подданные были малочисленны и военные отряды незначительны. Один из таких царей — Одиссей. Притом что его роль в гомеровском эпосе весьма существенна, его жилище — скорее добротный дом хозяина нескольких десятков рабов и небольших земельных угодий. Это, конечно, не дворец. Здесь нет никаких признаков роскоши, а место для пиршеств — двор, а не дворцовый зал. Но это и понятно: лишь цари крупных городов могли позволить себе затраты на сооружение дворцов, а также крепостных укреплений.

Да, Гомер живописал войну, а не расслабленное существование микенский царей за несколько сот лет до нее — в период расцвета. Троянская война была последним актом масштабной трагедии — гибели цивилизации, которая в «темные века» раздробилась на множество враждующих государствиц, уже не способных вмешиваться в дела огромного региона, прежде охваченного микенской культурой. Гомеровские цари не носили золотых печаток, найденных в Кноссе и Микенах. Они принимали омовения в походных условиях, не пользуясь мраморными ваннами. И хоронили их на погребальных кострах, а не в шахтных гробницах и толосах — что было принято в их царских резиденциях, если это были действительно великие цари, цари царей — вроде Агамемнона, но на несколько сотен лет раньше.

Аналитика без последующего синтеза оставляет на месте истории не реконструкцию, а пепелище, где превращены в дым даже те фрагменты наследия предков, которые дошли до нас и волей Небес даны нам для понимания отдаленных триумфов и трагедий великих цивилизаций. Но, поскольку у «аналитиков» есть лишь задача напустить как можно больше слепящего дыма, они совершают радикальные ошибки, из которых потом выводят несостоятельность доставшегося им в руки исторического материала. Так, будучи уверенными, что «Илиада» и «Одиссея» датируются не периодом, размещенным на временной шкале вплотную к Троянской войне, а отдалены от нее несколькими веками, «аналитики» находят в поэмах Гомера бесконечные противоречия. Которые на самом деле являются прямым следствием неверной датировки. Если считать, что Гомер (или группа творцов эпоса) жил в VIII–VII веках до н. э., то понять его решительно невозможно. И остается только бесконечно разоблачать противоречия. Если же считать, что Гомер жил на рубеже XIII–XII вв. до н. э., большинство этих противоречий снимается.

Ошибка в пять веков — это упрек «аналитикам», а не Гомеру. Гомер-то как раз пользовался свидетельствами очевидцев и неплохо знал свою эпоху как воин и врач. Что же касается антигомеровских ученых штудий, то они невольно превращают научную работу в бесконечный дискурс, который хоть и дает пропитание профессуре, паразитирующей на любопытстве публики ко всякого рода историческим тайнам, но ни коим образом не приближает к истине. Фантазии «аналитика» выдаются за фантазии живших в разное время и разных местах певцов, которые каким-то образом оказались соавторами весьма сложно и точно структурированных произведений, переживших тысячелетия. Представить такое соавторство даже в наши дни глобальных коммуникаций совершенно невозможно. Но находятся мужи, которые с умным видом рассуждают о бесписьменном характера формирования корпуса текстов, повествующих о Троянской войне, а также о множестве авторов, которые вложили в него свой талант фальсификаторов.