Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

В любом случае, поле сражения являло собой страшное зрелище. «Оно было буквально завалено трупами, — вспоминал полковник Гонневилль, тогда молодой лейтенант. — Наши кони, несмотря на то что они старались идти по земле, вынуждены были наступать на тела убитых. Мы останавливались чуть не каждую секунду, а когда мы проезжали по дороге, идущей в углублении, кроме трупов, которые попадались под ноги моего коня, я увидел тела, которыми были завалены скаты с обеих сторон дороги... Они были полностью раздеты и были видны ужасающие раны. Те, которые лежали на дне дороги, были раздавлены колесами пушек. Волосы на головах убитых большей частью стояли дыбом... Я признаюсь... что мои волосы также невольно стали подражать тем, которых я видел...» 13.

На следующий день, с восходом солнца, войска стояли на прежних позициях. По предложению эрцгерцога было объявлено перемирие на несколько часов для того, чтобы подобрать раненых, оставшихся на поле сражения, и похоронить убитых. С 8 часов утра до полудня французы и австрийцы подбирали павших воинов. Офицеры обеих сторон обменивались вежливыми фразами. Но едва колокола Кальдиеро пробили полдень, как раздались два выстрела из пушки, и снова началась война...

* 503 человек убито, 2 209 ранено, 1 590 попало в плен, 1 310 пропавших без вести.

Впрочем, бой начался, скорее, для очистки совести, чем для того, чтобы достичь ощутимых результатов. С обеих сторон войска были измотаны предыдущим днем. Массена ввел в дело только дивизию Вердье, которая накануне пострадала меньше других. Генерал Вердье наконец навел мост через Адидже у Зевио и, переправившись на другой берег, тотчас же атаковал крайний левый фланг австрийцев. Ему удалось отбросить войска генерала Нордманна, однако эрцгерцог Карл со своей стороны подтянул к югу новые силы. В результате вокруг деревни Саббионара закипел отчаянный бой.

Массена не хотел посылать в бой остальные дивизии, но зато он лично прискакал к месту схватки и со своим эскортом бросился на австрийскую пехоту. Определенно, маршал умел и любил дать несколько добрых ударов саблей и не рассматривал свой эскорт как неких «бессмертных», которые должны украшать своими пышными мундирами официальные церемонии. Рядом с ним отважно сражался и генерал Вердье. Конь под ним был убит, и на него налетели хорваты, но адъютанты главнокомандующего Штрольц и Пеле оказались вовремя на месте, и вражеские солдаты упали под бешеными сабельными ударами. Пеле был ранен, но продолжал сражаться. Две пули пробили мундир маршала, а его шляпу снесло то ли картечью, то ли пистолетным выстрелом.

Французские солдаты последовали за своими отважными командирами, и австрийцы вынуждены были отступить. Генерал Нордманн был ранен. В этот день французы потеряли примерно 315 человек убитыми и ранеными, примерно столько же выбыло из строя у австрийцев.

На следующий день, 1 ноября, французские войска оставались на своих позициях. Маршал не решался возобновить атаку, тем более что ему доложили, что у него в тылу появились колонны неприятельских войск. Это был генерал Розенберг, который получил от эрцгерцога Карла приказание отвлечь на себя часть войск французов. Впрочем, демонстрации генерала Розенберга закончатся неудачно. На следующий день один из его отрядов под командованием генерала Геллингера подошел близко к Вероне, где его тотчас же атаковали французы. От имени главнокомандующего адъютант Сибюэ потребовал Геллингера капитулировать, заявив ему, что он окружен со всех сторон. На самом деле у Геллингера было 6 с половиной батальонов, а у французов только 2 батальона 22-го полка, но на помощь им шли 4 батальона гренадер Партуно, а также несколько эскадронов драгун и кирасиры. Геллингер не отважился сопротивляться и добровольно сложил оружие. По французским данным, было взято в плен 70 офицеров и 5 тыс. солдат. Австрийцы утверждают, что в плен попало только 2 тыс., остальные разбежались в горах. Так или иначе, отряд Геллингера перестал существовать.

Демонстрации на тылах и туман, окутывавший поле сражения, позволили эрцгерцогу днем 1 ноября незаметно сняться с позиции и начать отступление. На редутах был оставлен только арьергард под командованием генерал-майора Фримона из 4 батальонов и 12 эскадронов. Ночью австрийцы развели множество огней, поддерживая впечатление, что на позициях находится вся армия. Только на следующий день, 2 ноября, разобравшись с Геллингером, Массена отдал распоряжение о преследовании австрийцев.