Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

Немного сложнее дело обстояло с Вюртембергом. Вюртембергский электор отказался пропустить французские войска через город Людвигсбург, где находилась его резиденция, и закрыл перед французами ворота Штутгарта — своей столицы. Наполеон послал для переговоров своего адъютанта генерала Мутона. «Ваша миссия будет непростой, — сказал император, давая инструкции Мутону. — Электор Вас встретит гневными криками, что редко встречается — он сочетает в себе вспыльчивость и непреклонность. Так что он наделает много шума». «Не больше, наверное, чем пушка, а я к этому привык» 33, — невозмутимо ответил храбрый Мутон.

Все случилось так, как предсказывал император. Карл Фридрих излил на посланца Наполеона весь свой гнев. Но Мутон, ничуть не смутившись, ответил, что «он приехал не для того, чтобы слушать оскорбления и не для того, чтобы на них отвечать, а для того, чтобы вести переговоры, а непродуманные слова для него безразличны и бесполезны, потому что в любом случае он не сообщит их императору, и что лучше послушать предложение, тем более что маршал Ней с 30-тысячным корпусом находится у ворот его столицы». Спокойствие адъютанта Наполеона обезоружило вюртембергского электора, и тогда от угроз он перешел к условиям. Его главным желанием было увеличить свои владения и получить королевский титул. «Ну что ж, я ничего лучшего не желаю. Пусть он будет королем, если ему так хочется» 34, — ответил Наполеон, узнав о требованиях Карла Фридриха. Поздно вечером 2 октября император прибыл в Людвигсбург, и 5 октября был подписан «Вечный союз» между Францией и Вюртембергом. Согласно условиям этого соглашения вюртембергский электор должен был выставить 7 тысяч солдат для войны с Австрией.

Единственной неприятностью был отказ ландграфа Гессен-Дармштадтского выставить четырехтысячный контингент для содействия Великой Армии. Гессенские власти дали разрешение на проход французских войск в течение 35 дней, однако союз не заключили.

Впрочем, это уже мало что меняло: всего лишь за несколько дней было подписано три важных договора, которые давали Наполеону дополнительный 30-тысячный воинский контингент. Конечно, не следует переоценивать значимость этих войск. По качеству они значительно уступали французским, да и задействованы могли быть только спустя некоторое время. Так что при расчете сил, которыми обладал французский император во время Ульмского маневра, немецких союзников можно не учитывать. Тем не менее союзные договоры с Баварией, Баденом и Вюртембергом имели важное стратегическое и геополитическое значение. С одной стороны, они обеспечивали тылы Великой Армии, ее коммуникационную линию, с другой — окончательно вовлекали в орбиту французского влияния юго-западную Германию.

Отныне марш французских войск по территории западных германских земель не встречал никаких препятствий. Великая Армия, словно стрелка гигантских башенных часов, делала захождение всем фронтом левым крылом вперед. Каждый день из штаба разлетались во все стороны десятки приказов и сообщений всем корпусам, находившимся на марше. Император заботился о том, чтобы его маршалы не только получали четкие и ясные распоряжения, но и были информированы о том, что происходит поблизости от них. Корпуса должны были, подобно солдатам в строю, ощущать слева и справа локоть своих боевых товарищей.

В распоряжениях императора, данных в эти дни, обращает на себя внимание удивительное сочетание решительности и смелости с редкой предусмотрительностью. Например, в приказе от 2 октября Бернадотту говорилось следующее: «Если неприятель перейдет Дунай, чтобы двинуться на Вас, Вы его атакуете, поддерживая связь с командующим корпусом Даву, и в этом случае вся армия поддержит Вас своим движением» 35. А на следующий день император писал Даву: «Возможно, что неприятель произведет какие-либо маневры. Он может двинуться на один из наших корпусов... Если неприятель перешел Дунай и занял Нордлинген, займите оборонительную позицию и вступите в контакт с маршалом Сультом... С помощью этого Ваши корпуса будут действовать совместно, а Ваша тяжелая кавалерия Вам пригодится на прекрасной равнине у Нордлингена» 36.

Таким образом, несмотря на значительное численное, моральное и техническое превосходство своих войск, Наполеон не исключает возможности контратаки неприятеля. Практически всегда он смотрит на вражеского полководца так. как если бы он был человеком, близким ему по стилю командования. Поэтому с учетом широкого фронта, на котором двигались французские войска, император вполне допускал, что противник может перейти во внезапное контрнаступление на одном из участков. Разумеется, подобная вероятность была невелика, и вокруг этой опасности не создавалось ненужной паники. Тем не менее активные действия австрийцев полагались возможными и к ним были готовы.