Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

Новые богачи — nouvaux riches, «нувориши», термин появился во Франции в период термидора.

В то время как народ нищал, спекулянты сколачивали фантасмагорические состояния. Невиданная коррупция охватила весь чиновничий аппарат, стремительная инфляция ассигнатов свела на нет доходы всех зарабатывающих честным трудом людей, бандиты властвовали на дорогах. «Деньги стали богом, единственным предметом поклонения и предметом стремлений, — писал современник, — политика — базаром, где все продается». Перо свидетелей тех лет постоянно выводило слова: цинизм, пошлость, отсутствие всякой морали, развал государства, а в отношении народных масс эпитеты: разочарованность, безразличие к политике, апатия...

Антиякобинский переворот 9 термидора, результаты которого незамедлительно сказались в гражданском обществе, далеко не сразу отразился на армии. Мощный импульс II года продолжал воздействовать на войска. Вслед за победой под Флерюсом 26 июня 1794 г. французская армия снова заняла Бельгию, 27 декабря республиканские войска форсировали Маас и 20 января вступили в Амстердам. Голландский флот, вмерзший в лед бухты Тексель, был взят стремительной атакой французских кавалеристов, поддержанных горсткой пехотинцев и артиллеристов. Самбро-Маасская армия перешла Рейн и заняла Кёльн и Кобленц, осадив Майнц. На юге войска под командованием Периньона теснили испанцев и оккупировали часть Наварры и Каталонии. Армия Альп двигалась на Турин. Повсюду войска республики одерживали успехи за успехами.

Победы французских войск раскололи коалицию. 9 февраля 1795 г. первое из союзных государств подписало мир с Французской республикой — это было Великое герцогство Тосканское, затем 5 апреля того же года из войны вышла Пруссия, подписав мир в Базеле, а 22 июля 1795 г. мир подписала и Испания. Наконец, даже Регенсбургский имперский сейм признал необходимым прекратить тягостную и бесплодную войну, уполномочив императора вступить в переговоры с республикой при посредничестве прусского короля.

В этой ситуации тем более было бы странным устремляться в борьбу, из которой выходили наиболее заинтересованные, сопредельные с Францией, монархии. Екатерина ограничилась тем, что послала летом 1795 г. русскую эскадру вице-адмирала Ханыкова в составе 6 линкоров и 6 фрегатов для совместного с англичанами крейсерства в Северном море. Учитывая состояние французского флота, который понес гигантские потери вследствие эмиграции офицеров-роялистов, значительного материального урона, понесенного в ходе революционных событий, уничтожения многих баз и арсеналов (в частности Тулонского), подобная мера представляла не более чем символический жест. Угроза, исходившая от французских военно-морских сил в Северном море, была почти что нулевая, и английского флота для противодействия ей там было более чем достаточно.

Тем не менее в 1796 г. ситуация несколько изменилась. Новое правительство французской республики — Директория, пользуясь ослаблением коалиции, приняло решение действовать наступательно. Две республиканские армии: Самбро-Маасская (76 тыс. человек под командованием генерала Журдана) и Рейнско-Мозельская (73 тыс. человек под командованием генерала Моро) — должны были форсировать Рейн и нанести удар по австрийцам в Германии. В составе этих армий республики были лучшие части. Все, что правительство могло, оно сделало для усиления войск на главном театре военных действий. Наступление армий Журдана и Моро должна была поддерживать так называемая Итальянская армия, командование которой было поручено генералу Бонапарту, только что ставшему известным после подавления антиправительственного мятежа в Париже. Силы этой армии (за вычетом людей, существующих только на бумаге, больных, гарнизонных команд и т.д.) были весьма скромными — не больше 37 тыс. человек, но ей и отводилась всего лишь вспомогательная роль. Своими действиями она должна была отвлечь какую-то часть австрийских сил от главного направления, а также по возможности потеснить пьемонтскую армию — союзника австрийцев.

Как известно, события развивались с точностью до наоборот. Именно голодная, оборванная, маленькая армия Бонапарта одержит решительные победы, в то время как Журдан и Моро будут терпеть одну неудачу за другой.

Впрочем, весной 1796 г. это было еще неизвестно, и австрийский император Франц, опасаясь наступления республиканцев в Германии, обратился с неоднократными просьбами к российской государыне оказать хоть какую-то помощь в борьбе с французами. Екатерина высказала готовность направить 60-тысячную армию под командованием знаменитого полководца А.В. Суворова для содействия австрийским войскам. Однако практичная императрица связала оказание этой помощи с выполнением со стороны союзников ряда условий. Прежде всего она настаивала на возвращении Пруссии под знамена коалиции, на участии в войне ряда других германских государств. Кроме того, Екатерина рассматривала в качестве непременного условия выплату англичанами субсидий для армии. И наконец, главное, она настаивала на незамедлительном принятии совместной политической декларации. Екатерина требовала, чтобы союзники официально заявили, что целью войны является восстановление монархии во Франции и что они немедленно признают находившегося в эмиграции брата казненного Людовика XVI законным королем.