Мейрин Митчелл - Эль-Кано. Первый кругосветный мореплаватель

Занимаясь в школе (по правилам Торговой палаты занятия продолжались не менее трех лет), Эль-Кано должен был подробно познакомиться со сферической тригонометрией, а также научиться определять широту с помощью астролябии. Новый король (впоследствии император Карл V) особо подчеркивал важность теоретической стороны обучения навигаторов. Однако математические и астрономические теории, возникшие в Древней Греции, впервые получили практическое применение не в Испании, а в Португалии — этим она была обязана щедрости и просвещенным взглядам принца Генриха Мореплавателя, который за сто лет до описываемых событий посылал свои корабли в Море Тьмы [57], и именно у португальцев Европа научилась пользоваться в открытом море астролябией, также изобретенной древними. Плавание по счислению (то есть определение места корабля по пройденному расстоянию и по компасному курсу) в эпоху Магеллана уже дополнялось методом определения широты по меридиональной высоте какого-нибудь небесного тела [58]. XV век был золотым веком португальских морских открытий и развития морской астрономии, без знания которой в те дни, когда Магеллан начал готовиться к путешествию на Острова Пряностей, уже считалось невозможным предпринимать большие экспедиции в открытое море. Таким образом, Эль-Кано, став штурманом, пользовался плодами открытий, сделанных в науке мореплавания соотечественниками Магеллана.

Однако задолго до того как Эль-Кано получил повышение и стал штурманом, он служил во время походов в Северную Африку в более высоком звании и командовал в то время кораблем, превосходившим размерами флагманский корабль Магеллана «Тринидад». Впрочем, должность штурмана была достаточно почетной, и жалованье Эль-Кано составляло теперь 3000 мараведи [59]в месяц. Как и многие другие офицеры, он получил жалованье за шесть месяцев вперед, что в большинстве случаев было совершенно необходимо, так как им приходилось запасаться одеждой для самых различных климатов и на неопределенный срок.

На берегу Эль-Кано ведал погрузкой. Когда подготовка к плаванию закончилась, флотилия, относительно не такая уж большая, оказалась экипированной лучше любой другой, когда-либо снаряжавшейся в Испании. Следовательно, штурманам во время подготовки к плаванию приходилось работать чрезвычайно много. Теперь в обязанности Эль-Кано входила и приемка артиллерии и холодного оружия, а так как и то и другое поступало почти исключительно из Бискайи, он имел самое непосредственное отношение к грузам, доставлявшимся на судах Бибарраголя. Главным видом судовой артиллерии были тогда бомбарды, которые стреляли каменными или чугунными ядрами, когда к запальному отверстию подносился зажженный фитиль. Бортовые батареи дополнялись кулевринами и двумя-тремя фальконетами или легкими пушками. Имелись, кроме того, переносные пушки, которые можно было доставить на берег в лодке. Для солдат грузились пики, алебарды, копья, дротики, арбалеты и стрелы, а также аркебузы. А, поскольку общая стоимость огнестрельного и холодного оружия, которым была снабжена экспедиция Магеллана, составила 561 687 мараведи — сумма по тем дням весьма значительная, — то обязанность штурмана проверять доставляемое на борт оружие была, несомненно, отнюдь не легкой. Корабли из Рентерии (порт родной провинции Эль-Кано) доставляли из Фуэнтеррабии необходимые запасы пороха, принимать которые тоже должны были штурманы.

Много времени Эль-Кано проводил и в Торговой палате, которая была основана по приказу королевы Изабеллы в 1503 году и размещалась частично в Алькасаре, а частично в старом арсенале Атарасанас, близ башни Торре-дель-Оро. Там капитаны, штурманы и кормчие получали секретные инструкции, перед тем как отправиться на поиски новых земель, и со времени первой экспедиции Колумба в Америку это старинное здание все больше превращалось в место встреч технических советников и опытных моряков. Арсенал выходил на Пуэрто-де-лас-Муэлас, откуда был виден другой берег Гвадалквивира, — там в Триане снаряжались корабли Магеллана. На севильском берегу, где находились арсенал и башня Торре-дель-Оро, тянулся Ареналь — так называлась широкая полоса между рекой и городскими стенами с подъемными мостами, рвами, башнями, бастионами и узкими воротами, охраняющими подходы к Алькасару. Товары, доставленные морем из Нидерландов, Англии и Германии, а также сушей из Сарагосы, Медины-дель-Кампо и Кордовы, сгружались на пристанях Ареналя среди лабиринта канатов, снастей, парусов, корабельного леса, мешков пшеницы, отправляемой в Индии, и сладкого картофеля, привезенного оттуда. Тут грузились припасы для конкистадоров, завоевывавших Новый Свет, а рядом с других кораблей с грохотом выгружалось железо из Бильбао, предназначенное для флотилии Магеллана. Ругань гуртовщиков, кудахтанье кур, доставляемых по реке из Монтеро, громогласные споры купцов и таможенных сборщиков усиливали шум, царивший в порту, который соперничал с Лиссабоном в роли перевалочного пункта всего западного мира.