Николай Непомнящий - Люди и динозавры

Показательно отношение местного населения и, в частности, самих коми к предметам пермского звериного стиля. Вот как его характеризует заведующая отделением культурологии Пермского педагогического университета, кандидат исторических наук О. В. Игнатьева: «С одной стороны, эти вещи вызывали страх, особенно если это были антропоморфные изображения, получившие в народе название «черти», от таких предметов стремились избавиться. С другой стороны, культовое литье, как и другие бронзовые и серебряные изделия, сбывалось с целью переплавки».

В 20-х гг. прошлого века российский этнограф П. М. Богаевский (1866–1929) писал по этому поводу: «Всех, кому приходилось проезжать по Чердынскому и Соликамскому уездам, прямо поражают рассказы крестьян о многочисленных находках этих памятников и легкость приобретения их. Например, в 1915 г. в селе Верх-Боровском Чердынского уезда крестьяне предлагали нам массу чудских находок по цене 5 руб. за ковш». Если драгоценные серебряные находки из отыскиваемых в изобилии кладов использовались местным населением в качестве даров, денег или попросту отправлялись в переплавку, то бронзовые бляшки не пользовались подобным спросом и в большом количестве попадали в руки ученых, коллекционеров и просто любителей старины.

Не правда ли, весьма странное отношение к собственному культурному, а главное, религиозному наследию! Не менее странным в истории пермского звериного стиля с точки зрения официальной концепции представляется внезапное исчезновение практики его воспроизведения и использования у местного населения.

Самим местным населением находки предметов пермского культового литья связывались с чудью и именовались чаще всего «чудскими богами». Подавляющее большинство предметов были найдены на местах разработок древних копий, во время строительства дорог, вырубки леса, работы на огородах и пашне.

Предания о чуди действительно связаны с ареалом проживания финно-угорских народов, но сами эти народы, в частности, коми-пермяки, полагали чудь другим народом. В преданиях коми чудь представлена как персонаж мифического времени или древний («прежний», «иной», «старый») народ, чье исчезновение (уход) связывается с появлением на этой территории исторических племен.

Наряду с местным населением эту точку зрения разделяли первые исследователи и коллекционеры пермского звериного стиля. Теплоухов относил предметы пермского культового литья к легендарной чуди, называя их «чудскими идолами», и считал их принадлежностью религиозных культов древнейшего населения Прикамья. Анучин именовал предметы пермского звериного стиля «чудскими образками», считая их характерной чертой северного Приуралья или, точнее, Пермско-Тобольского края с прилегающими к нему районами.

Археолог и востоковед А. В. Шмидт (1894–1935), в 20-е гг. прошлого века впервые использовавший термин «пермский звериный стиль» в своих работах, критиковал позицию исследователей культового литья, объединявших пермские и сибирские материалы, что, с его точки зрения, являлось недопустимым, т. к. «пермские и западносибирские культуры являются самостоятельными». Отстаивая идею своеобразия культового литья Прикамья, Шмидт писал: «Выполнены они в особенном, очень странном стиле. Кажется, будто эти фигуры созданы больным воображением исступленного волшебника — шамана, старавшегося воплотить кошмарные образы своих духов-помощников. Нигде, кроме Приуральского края, нет подобных изображений, в которых мешается в одно целое человеческое лицо, птичьи крылья, лосиная голова. Очевидно, в Приуралье сложились какие-то особенные условия, вызвавшие рождение этого стиля».

Еще один серьезная проблема связана с невозможностью точной датировки образцов пермского звериного стиля. Игнатьева следующим образом комментирует это обстоятельство: «Большинство предметов пермского звериного стиля сложно датировать, потому что это единичные находки или клады. Обычно клад датируется по предметам или памятникам, которые точно можно связать с той или иной эпохой. Например, в кладе наряду с культовыми вещами находят монеты или предметы бытовой культуры, или клад находится недалеко от городища, селища или святилища. Крупные клады пермского звериного стиля были найдены абсолютно обособленно, поэтому мы не можем датировать их точно».

Зато в 1949 г. близ деревни Ежово Очерского района Пермской области было обнаружено уникальное местонахождение окаменелых останков вполне реальных ископаемых ящеров, отнесенных палеонтологами к пермскому геологическому периоду (298–252 млн лет назад). Впоследствии это захоронение получило название «Ежовское», а обнаруженные там впервые виды наземных позвоночных животных стали именоваться «очерской фауной». В их числе фигурируют: амфибии-лабиринтодонты; растительноядные аномодонты; имеющие определенное сходство с млекопитающими териодонты; диноцефалы; похожие на крокодилов лабиринтодонты архегозавриды и диноцефалы титанофонеусы. Последние считаются крупнейшими хищниками пермского периода: длина их черепа составляла около 60 см, а всего тела — до 6 м. В настоящий момент в Пермской области известно еще два местонахождения «очерской фауны» — у деревни Лужково Очерской области и в 0,5 км вверх по течению реки Камы от пристани Ерзовка Частинского района. К сожалению, оба эти местонахождения до сих пор не раскопаны и не изучены.