Андрей Табарев - Древние ольмеки - история и проблематика исследований

Другим важным параметром является уровень урбанизации, достигнутый обществом, или, говоря другими словами, наличие городов (civic по-латыни — городской, гражданский) [289]. Что же, в таком случае, считать городом? Французская исследовательница К. Нидерберже предпочитает использовать понятие ранние цивилизации и считает, что ранние цивилизации, в т. ч. и в Мезоамерике, начинаются с появлением городов, которые становятся центрами региональной интеграции (столицами). Для таких городов-центров, по ее мнению, характерны следующие признаки:

— развитые политические и религиозные институты;

— четкая социальная дифференциация;

— планировка монументальных архитектурных комплексов;

— группы специализированных ремесленников (профессиональных мастеров);

— контроль над региональной и межрегиональной торговой сетью;

— интеллектуальные достижения, такие, как кодифицированная иконография, отражающая идеологию и значимые события, математика, астрономия и др.

По мнению К. Нидерберже, сложение городских центров и ранних цивилизаций (к числу которых относятся Сан-Лоренсо и Ла-Вента) происходит в Мезоамерике уже к 1200 г. до н. э. [290]. Мнение К. Нидерберже поддерживает и Р. Дил, указывая, что уже Сан-Лоренсо соответствует перечисленным шести условиям на столетия раньше, чем любой другой центр в доколумбовой Америке [291].

Более осторожно подходит к этому вопросу С. Эванс, автор опубликованной в 2004 г. монографии «Древняя Мексика и Центральная Америка. Археология и культурная история». Она определяет цивилизацию по следующим группам признаков:

— распределение продуктов земледелия (от непосредственных производителей к представителям элиты и профессиональным ремесленникам);

— трехуровневая (как минимум) система поселений (с городами на первом уровне);

— экономическая организация (доступ к ресурсам, разделение труда, торговля);

— политическая организация (легитимные правители, контролирующие все сферы внутренней и внешней жизни общества);

— социальная организация (стратификация общества, экономический статус);

— идеологические принципы (религиозная система, публичные церемонии), интеллектуальная традиция (системы фиксации информации, астрономия, математика, календарь), искусство (монументальная публичная архитектура, оригинальный художественный стиль) [292].

По мнению Эванс, ольмеки имели оригинальный художественный стиль и монументальную архитектуру, но их центры не были городами, а письменность и календарь существовали в начальной стадии. Ольмекская элита составляла влиятельную группу, но социальная структура в большей степени соответствовала ранжированному, нежели стратифицированному уровню расслоения общества. Исходя из этого Эванс определяет статус ольмекской цивилизации как «зарождающейся» [293] .

Статус ольмекской культуры напрямую связан с другой, не менее важной проблемой — проблемой характера и степени влияния ольмеков на соседние районы Мезоамерики.

Сторонники «материнской культуры», или, как их еще называют, представители «школы ольмекской материнской культуры» (Olmec Mother Culture School, OMCS), со времен М. Коваррубиаса и А. Касо усматривают в ольмекской культуре первую мезоамериштскую цивилизацию, распространившую свое влияние (политическое, экономическое, художественно-эстетическое) на обширные территории и сыгравшую решающую роль в эволюции на этих территориях социально структурированных земледельческих обществ (сложных вождеств). Предполагается, что именно ольмеки, заинтересованные в различных видах импортного сырья (обсидиане, жадеите, серпентине, охре, базальте, какао, соли, и др.), инициировали активные торгово-обменные контакты с ближними и дальними соседями, подкрепляя свои долгосрочные намерения распространением предметов роскоши, художественного стиля, религиозно-мифологической системы, а также установлением «династических» браков с представителями местной элиты [294].

Оппоненты, начиная с известного маяниста Э. Томпсона и его коллег, считают, что ольмекскую культуру нельзя рассматривать как «базовую» мезоамериканскую цивилизацию. По их мнению, с раннеформативного периода, параллельно с ольмекской культурой, а в ряде районов Мезоамерики и ранее, развивались оригинальные и вполне состоявшиеся самостоятельные раннеземледельческие общества (вождества), объединявшие значительное количество поселений и центров, имевшие свои ритуально-обрядовые комплексы, архитектурные и скульптурные традиции, контролировавшие источники стратегически важного сырья и транзитную торговлю. Согласно этой же точке зрения, археологически фиксируемые в Ольмане культурные изменения (экономические подъемы и спады, упадок и угасание крупных центров, депопуляция территории в позднеольмекское время) обусловлены влиянием именно внешнего фактора. Таким образом, ольмекская культура — не «материнская культура» и даже не «старшая сестра», а всего лишь «равная среди равных» [295].