Михаил Давидов - Тайны гибели российских поэтов - Пушкин, Лермонтов, Маяковский [Документальные повести, статьи, исследования]

Утром 16 июля тело обмыли. Но окостенелым членам трудно было дать обыкновенное для мертвеца положение; сведенных рук не удалось расправить, их накрыли простыней. «Веки все открывались, и глаза, полные дум, смотрели чуждыми земного мира». Рот был полуоткрыт, контрактура мышц лица придавала лицу выражение усмешки. Даже на смертном одре поэт выглядел независимым, непокорным.

Художник Р. К. Шведе снял с погибшего Лермонтова портрет масляными красками.

Два дня домик Лермонтова и примыкающий двор были переполнены народом. Многие плакали и искренне переживали утрату. О Мартынове же говорили с необычайной злостью.

Пятигорск был тогда маленьким городком, многие знали друг друга в лицо. Для Пятигорска дуэль — неслыханное дело. Поэтому о поединке интересовались все. А поскольку на дуэли были гласные и негласные свидетели — подробности ее моментально стали известны всему городу. А они были явно не в пользу Николая Соломоновича. Говорили и о миролюбии Лермонтова, и о нежелании его стрелять, и о выстреле в воздух. Мартынова называли убийцей, обсуждая и осуждая его выстрел с короткого расстояния, фактически в упор в обезоружившего себя человека. Ожесточение толпы людей у домика Лермонтова было выражено в такой степени, что жандарму приходилось несколько раз выходить из квартиры покойного к собравшимся во дворе, успокаивая их, разъясняя, что это не убийство, а «честный» поединок. Но люди мало верили ему. Домовладелец В. И. Чиляев вспоминал, что «было слышно даже несколько таких озлобленных голосов против Мартынова, что, не будь он арестован, ему бы несдобровать» [189] В. И. Чиляев. Воспоминания // Л. в восп. — С. 410. . Некоторые обещали вызвать Мартынова на дуэль.

Но сам арестованный об этих настроениях не знал и даже не мог предположить, что незнакомые люди будут так скорбеть об убитом им человеке. Поэтому в день похорон Мартынов, изображая раскаяние, написал коменданту Ильяшенкову записку: «Для облегчения моей преступной скорбящей души, позвольте мне проститься с телом моего лучшего друга и товарища» [190] Цит. по: Висковатов. — С. 377–378. . Ильяшенков несколько раз перечитал записку и вместо ответа поставил сбоку на поле бумаги вопросительный знак, подписав свою фамилию. С этой запиской писарь комендатуры Карпов за час до выноса тела Лермонтова стрелой умчался к полковнику Траскину. Начальник штаба войск Кавказской линии, находившийся до и после дуэли в Пятигорске, прочитав записку и ни слова не говоря, написал ниже подписи коменданта «Нельзя. Траскин».

Похороны М. Ю. Лермонтова состоялись 17 июля. Они были торжественны и необычайно многолюдны. Казалось, весь Пятигорск пришел отдать последние почести поэту. Дамы были в трауре. Гроб несли на руках до самого кладбища. Люди шли за гробом в каком-то благоговейном молчании.

В полной мере христианский обряд все же не был совершен: хотя поэта похоронили на церковном кладбище (получили разрешение на это друзья Лермонтова с невероятными трудностями), но тело его не допустили в приходскую церковь и у могилы погребение пето не было. Сбылось пророчество беспокойного, дерзкого и гонимого поэта:

На следующий день после дуэли, 16 июля, комендант Пятигорска полковник Ильяшенков сообщил плац-майору Унтилову: «Лейб-гвардии Конного полка корнет Глебов вчерашнего числа в вечеру пришел ко мне в квартиру, объявил, что отставной майор Мартынов убил на дуеле Тенгинского пехотного полка поручика Лермантова, и что эта дуель происходила версты за четыре от города Пятигорска у подошвы горы Машухи…» [191] Военно-судное дело. — ИРЛИ, ф. 524, оп. 3, № 16. .

Этим документом открывается следственное дело, начатое пятигорскими властями сразу после поединка. На обложке его значится:

«Дело № 37.

О Дуэли маиора Мартынова и поручика Лермантова, на коей первый убил последнего».

Полковник Ильяшенков назначил Следственную комиссию в составе: председатель — плац-майор Пятигорска подполковник Унтилов, члены — три представителя судебных и гражданских властей города Черепанов, Марушевский и Ольшанский 2-й, а также жандармский подполковник Кушинников.

Председатель комиссии подполковник Ф. Ф. Унтилов был уважаемым в городе человеком, много лет прослужившим на Кавказе, Георгиевским кавалером. Историки положительно оценивают его личность. Однако при расследовании убийства Лермонтова на дуэли нужно признать отсутствие у Унтилова принципиальной, честной позиции. Следствие шло в направлении максимально возможного обеления убийцы и секундантов и очернительства убитого. Вероятно, в мозгу Унтилова и других членов комиссии подспудно сидела мысль, что среди правонарушителей находится сын одного из самых влиятельных людей России, председателя Государственного совета, а пострадавший был сосланным, которого не любил император.