Лин Паль - Тайные общества - тамплиеры, розенкрейцеры, масоны, иллюминаты

Говорили, что в часовне Росслина может быть спрятано другое утраченное сокровище — священный Грааль. Нет, не в человеческом воплощении, как предлагает Дэн Браун, а именно как чаша, или потир, или камень — ибо именно в таком виде это сокровище представляли себе в Средние века. Из Святой Земли рыцари привезли немало реликвий. Некоторые исследователи убеждены, что был среди них и Грааль. Но что есть Грааль? Что могло быть Граалем, если не касаться символического Грааля как священной крови королей из колена Давидова, и отмести, так сказать, человеческий фактор?

Начнем с того, что в Европе существовало два ареала распространения легенды о найденном и утраченном Граале.

Первый — северный, связан с циклом преданий о короле Артуре и рыцарях Круглого стола, а также с ирландскими (в основном) Средневековыми текстами. Второй — южный, связан с землями Лангедока, Аквитании, Тулузы (то есть практически с ареалом распространения катарской ереси), многие местные легенды о Граале были пересмотрены и изменены после падения Монсегюра. Иными словами, в них запечатлелась катарская история. Именно южная версия легенды легла в основу незаконченного средневекового романа Кретьена де Труа и поэмы Вольфрама фон Эшенбаха «Парсифаль».

В южной версии священный Грааль имеет и другое название — кубок короля Дагоберта Второго. Для южных земель только потомки Дагоберта и были законными королями (и эти потомки несут в себе кровь Меровингов, хотя и разбавленную, поскольку вливаний было много — все знатные роды Европы перемешаны между собой, у именитых европейцев кто-нибудь из предков был Меровингом. Вот почему идея Дэна Брауна не может обсуждаться всерьез, иначе потомством Христа можно было бы заселить средних размеров город). Так вот, южная версия правды о Граале через Эшенбаха говорит следующее:

Отто Ран, немецкий ученый времен Третьего рейха, записал связанный с Граалем катарский обряд:

«В тот же день к Граалю приходит известие, в котором заложена огромнейшая сила. Сегодня Святая Пятница и все ждут, когда с небес спустится голубка. Она приносит маленькую облатку и оставляет ее на камне. Затем, сверкая белизной, голубка вновь взмывает в небеса. Всегда в Святую Пятницу она приносит к Граалю то, от чего Грааль обретает нежное благоухание…»

Но более широко было распространи но мнение, что Грааль — чаша, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь Христа после распятия. Эта версия стала популярной после походов крестоносцев в Святую Землю. Все знали, что тамплиеры нашли много всего интересного — почему бы им не найти в Иерусалиме священную чашу? Но если нашли, как она потом оказалась у катаров? Так ведь тамплиеры — те же катары, вот и отдали не Папе, а катарскому совершенному. Чем не версия?!

Северная версия тоже блуждает между камнем и чашей. Если обратиться к кельтским мифам, то волшебная чаша присутствует и в них. Там есть котел Керидвен, сказание о котором выглядит так.

Во времена короля Артура в Пеннлине жил человек по имени Тодэг Фоэль, и была у него жена Керидвен. Жена этого человека слыла волшебницей и прорицательницей и имела некий котел, в котором варила магические отвары. И родился у них сын, глядя на которого Керидвен только вздыхала, понимая, что с такими данными его ни в одно хорошее общество не примут. Был он мрачен, ликом черен и весьма некрасив. Подумывая о его будущем, Керидвен решила, что если уж он не удался внешностью, то пусть хоть получит дар мудрости. Сам сынок, увы, и умом не блистал, так что Керидвен задумала сварить для него чудодейственное зелье, которое разом сделает его проницательным и умным. Варить зелье нужно было целый год в котле из самых ядовитых трав, постоянно помешивая варево и подкладывая дрова, чтобы огонь ни на минуту не потухал. Сначала она взялась за дело сама, но труд был слишком утомительным. Так что она обрадовалась, когда на ее земли забрели слепой старик и мальчишка-поводырь. Их-то она и наняла на работу. Старик с мальчишкой исправно трудились, варево готовилось, и близок был уже тот день, когда выкипит оно до последних трех капель, которым и надлежало брызнуть на ее неудачного сына Морврана. Но случилось так, что в ответственный момент она задремала, а бывший в услужении мальчишка по имени Гвион, подкладывая свежую охапку дров, случайно столкнул Морврана с правильного места. Котел раскололся, капли попали на мальчишку, а сын так и остался нелюдимым и неумным. Волшебница, конечно, разозлилась, догнала перепуганного Гвиона и проглотила его, а через девять месяцев родила. За это время, очевидно, гнев у нее пропал, потому как она его не убила, а всего лишь, по старинному рецепту избавления от нежелательных детей, положила в корзину и выкинула в море.