Георгий Бердников - Том 7. Литература второй половины XIX в.

На этом сложном этапе развития латиноамериканской поэзии важнейшую роль сыграло творчество революционера, руководителя войны кубинского народа за независимость от Испании 1895–1898 гг., мыслителя, публициста, поэта Хосе Марти (1853–1895).

Поэтическое творчество Марти, неразрывно, хотя и опосредовано, связанное с революционной деятельностью, отражало складывающуюся в 70–80‑е годы систему революционно — демократических философских воззрений поэта. Годы преследований, скитаний (Мексика, Испания, Франция, Венесуэла, США) и журналистской работы были периодом накопления идейного опыта. Впитывая массу философских, эстетических, литературных идей, Марти все знания обратил к двуединой цели — достижению духовной независимости Латинской Америки и революционной борьбе, которая со временем осознается им как главное жизненное предназначение. Сердцевина воззрений Хосе Марти — это представления об общественной роли литературы, поэзии, ее предназначении быть средством выражения коллективных, всечеловеческих, народных настроений и устремлений. «Поэт, не выражающий народа, — это тропическое растение в холодном климате, оно не зацветает». «Чтобы быть услышанным массами… поэт должен услышать все вздохи, быть свидетелем всех агоний, прочувствовать все радости и вдохновиться страстями, общими для всех». С этих позиций Марти подходил к современным ему западноевропейской и североамериканской литературам, критически относясь к индивидуалистическим тенденциям, отрицая плодотворность «искусства для искусства». Вместе с тем Марти широко использовал сам и пропагандировал достижения эстетического опыта этих литератур. Поэзия Марти в ее сложном единстве вбирала новые веяния, которые шли главным образом из Франции, сочетая их с традиционным образно — метафорическим арсеналом романтизма и классическим испанским наследием.

Появление первых признаков обновительных тенденций в творчестве Марти (и соответственно начало эстетической перестройки всей американской испаноязычной поэзии) относится к 1875–1880 гг. В одной из статей 1879 г. Марти декларировал такие новые принципы, как живописная пластичность образа, музыкальность слова и фразы, роль цвета и звука, идея абсолютной свободы художника в обращении ко всем лексическим пластам языка. В понимании Марти все эти принципы подчинены искренности выражения идей, которая играет доминирующую роль в творчестве.

Однако наиболее важным достижением Марти было не формальное усвоение этих поэтических принципов, а их использование в новых целях. Поэзию Марти отличает типичная для постромантического периода субъективизация лирического чувства, его направленность в область душевной жизни. Но сам лирический герой никогда не замыкается в сфере индивидуального переживания. Личные страдания, боль всегда восходят к общему, к боли всех и обусловлены несоответствием жизни идеалу гармонического единения людей, составляющего центр этико — философских воззрений Марти. В своей реакции на мир герой обнаруживает как решительную готовность противостоять злу, так и очень характерный для поэта мотив самопожертвования, окрашенный сострадательным, гуманным отношением к людям, заслуживающим лучшей участи. Этико — философский мир Марти раскрывается чаще всего в символической форме, как, например, в стихотворениях цикла «Исмаэлильо», изданного им отдельным сборником в 1882 г. в Нью — Йорке незначительным тиражом, предназначенным близким знакомым и друзьям. Но стихи получили широкий резонанс в художественной среде и были восприняты как новое слово южноамериканской поэзии.

Цикл «Исмаэлильо» поэт посвятил своему сыну, с которым Марти после разрыва с женой, не вынесшей тягот скитальческой жизни, был разлучен. Центральная сюжетная схема цикла — отношения сына и отца — обычно толкуется как параллель варианту библейского мифа об Аврааме и Измаиле, которого отец отторгнул от себя для исполнения высшей воли и высокого долга (в данном случае — долга революционера). Но цикл шире тесных рамок аллегории; это сложный комплекс чувств, идей, образов, отражающих отношение поэта ко всем сторонам человеческого бытия, к драматическим жизненным перипетиям. Образная система строится на символических превращениях и варьированиях центрального образа цикла — прелестного, чистого ребенка, выступающего воплощением морали, добродетели, идеала человеческого существования. Это и конкретный шаловливый и веселый ребенок, и «маленький принц», и «крылатый рыцарь», вдохновляющий лирического героя на борьбу со злом и на творчество.