Георгий Бердников - Том 7. Литература второй половины XIX в.

Противоречивостью и философским эклектизмом отличались и теории мыслителей, пытавшихся спроецировать позитивистские взгляды на область эстетики. Так, И. Тэн (1828–1893) уподоблял общество животному организму, а духовную жизнь человека приравнивал к механическим процессам в природе. Скандализировавшую публику фразу И. Тэна: «Пороки и добродетели такие же неизбежные результаты социальной жизни, как купорос и сахар — продукты химических процессов» — Золя поставил эпиграфом ко второму изданию романа «Тереза Ракэн». Подобные взгляды, усвоенные Золя, значительно ограничивали историческую масштабность и обедняли человеческое содержание его эпопеи «Ругон — Маккары», хотя он и не следовал им буквально. Свойственное эстетике Тэна подчинение развития искусства трем факторам — раса, среда, момент — отличалось сугубой механистичностью. Впрочем, сам Тэн, чьи взгляды оказали огромное влияние на французскую, и не только французскую, культуру, благодаря новизне и направленности против всех видов идеализма, в своих конкретных исследованиях искусства и литературы («История английской литературы», 1863–1869), представляющих значительную научную ценность, тоже выходил за узкие рамки своих теорий.

Попытками создать некую «позитивистскую религию» характеризуются труды Э. Ренана (1823–1892), прославившегося своей многотомной «Историей происхождения христианства» (1863–1883), первый том которой «Жизнь Иисуса» (1863) вызвал особый интерес при своем появлении.

Можно сказать, что мало найдется в истории человеческого общества идеологических концепций, столь же враждебных самим основам искусства, как позитивизм, с его неприятием воображения, отрицанием любых идеалов, вульгарным материализмом и плоским утилитаризмом. Пожалуй, только одно направление полностью отвечало философским установкам позитивизма — натурализм, да и то самый факт художественного воспроизведения мира, строго говоря, находился в противоречии с последовательно проведенными концепциями позитивизма. Вместе с тем влияние позитивизма на литературу и искусство было в этот период чрезвычайно широким — оно отвечало «духу времени». Ту роль, которую в прошлом играла религия, теперь берет на себя наука, требующая духовного подчинения себе. Секуляризированное сознание оказывается способным не только на религиозное служение науке, но и на своего рода идолопоклонничество перед ее алтарями. Конечно, наука играет особую прогрессивную роль в эру буржуазного технического прогресса и в борьбе против отсталости и клерикализма, однако идеи технического прогресса, как и идеалы французской революции, буржуазия сумела опошлить, а их глашатаями порой становились пустозвоны вроде аптекаря Омэ у Флобера.

Позитивистские идеи получили такое колоссальное поле воздействия в духовной жизни большинства европейских стран главным образом потому, что после развенчания всех идеалов недавнего прошлого их оказалось нечем заменить. Идеи социализма и социального переустройства в тот период, когда, по выражению Ленина, «революционность буржуазной демократии уже умирала (в Европе), а революционность социалистического пролетариата еще не созрела» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 21. С. 256), оказались доступны и привлекательны только для малой части людей культуры.

Поэтому и в литературе, и в искусстве противоречивое по существу влияние позитивизма наблюдается повсеместно. Даже Флобер, издевавшийся над плоской позитивистской доктриной в «Бюваре и Пекюше» и осудивший ее во многих высказываниях, не полностью избежал влияния статичного описательства, отстаивавшегося позитивизмом. В то же время все крупные художники так или иначе «обходили» установки позитивизма, боролись с его буквой, что было необходимо для самого сохранения искусства как такового. В этих сложных соприкосновениях и борениях прорисовывается и путь реализма второй половины XIX в. в Европе. Именно тут надо искать смысл того культа Красоты, который захватил даже писателей — реалистов, прежде всего Флобера, и романтических вкраплений в реализм, и многих других исканий той поры.

Показательна в этом смысле, например, и судьба изобразительных искусств. В живописи происходит в этот период резкий переход от романтизма к реализму, проявившийся во Франции, с одной стороны, в остросоциальной живописи О. Домье, Г. Курбе и — с другой — в свежих, полных жизни пейзажах Барбизонской школы. Течение импрессионизма, возникшее в 60‑х годах во Франции в творчестве Э. Мане, О. Ренуара, Э. Дега, сложилось в борьбе с холодным обездушенным академизмом, с традиционализмом классицистической и поздне — романтической живописи с ее условными сюжетами, цветом и композицией. Борьба велась во имя жизненной достоверности, сиюминутной правдивости. Избежать натуралистической заземленности импрессионизму помогли такие художественные средства, как примат цвета над линией, свобода и глубина перспективы. Вместо «голой правды» воссоздавалась трепетная поэзия жизни. Однако в то же время ставка на сиюминутную данность ограничивала содержательную масштабность картин художников — импрессионистов.