Петр Черкасов - Правители Франции XVII-XVIII века

Семейство Робеспьеров принадлежало к служилому дворянству — так называемому «дворянству мантии». В отличие от «дворянства шпаги», гордившегося древней родословной и военными подвигами предков, «дворяне мантии» имели не более двух-трех, а то и одного «благородного» предшественника, сумевшего выслужить (или купить) дворянство. Чаще всего это были «магистраты» — адвокаты Парижского или одного из провинциальных парламентов.

Когда и как Робеспьеры стали дворянами, историкам достоверно установить не удалось. Известно лишь, что это произошло где-то в конце XVII века, но сам будущий знаменитый революционер считал свое дворянство сомнительным и потому легко отказался от дворянского герба уже в начале революции. Правда, до этого он успел выгодно использовать сословные преимущества для получения образования и начала успешной карьеры.

Известно также, что Робеспьеры поколениями проживали в графстве Артуа, на севере Франции, и занимались юридическим оформлением сделок и завещаний. Где-то в 1720 году дед будущего якобинца (тоже Максимильен) обосновался в Аррасе — административном центре провинции (современный департамент Па-де-Кале).

Там, в Аррасе, 6 мая 1758 года в семье адвоката Высшего совета провинции Артуа Франсуа де Робеспьера и его супруги Жаклин-Маргерит (урожденной Карро, дочери пивовара) появился на свет первенец, которого назвали Максимильен. Вслед за ним у Робеспьеров родились еще трое детей — Шарлотта, Генриетта и Огюстен Бон (в семье его ласково называли Bonbon (Конфетка). Пятые роды 29-летней мадам де Робеспьер (1764 год) стали для нее последними. Она умерла, как и ее новорожденный ребенок.

Оставшись вдовцом, Франсуа де Робеспьер передоверил воспитание двоих сыновей их деду-пивовару, а дочерей — двум своим сестрам. Фактически он переложил всю ответственность за детей на родственников и с тех пор мало интересовался их жизнью.

Максимильен потерял мать и перестал общаться с отцом, когда ему было всего шесть лет. Отсутствие так необходимого для формирующейся личности ребенка родительского тепла, вероятно, определило душевную черствость и холодность будущего вождя террора, его эмоциональную глухоту, невосприимчивость к чужим страданиям. Правда, его младшая сестра Шарлотта, до конца дней искавшая понимания и даже оправдания деяний своего брата, говорит в воспоминаниях, что Максимильен слишком рано и всерьез взял на себя роль «главы семьи» и потому вынужден был быть крайне сдержанным и даже холодным в отношениях с людьми. Сам Робеспьер, много писавший на разные темы, не оставил никаких заметок о своем детстве и отрочестве, дав возможность будущим историкам строить всевозможные предположения о природе своих поступков, стоивших жизни многим тысячам людей.

В 1765 году дед устраивает семилетнего Максимильена в аррасский коллеж, который содержало общество ораторианцев [39] Ораторианцы — приверженцы католической Конфедерации оратория (в переводе — молельня, молельный дом) св. Филиппа Нери, возникшей в Риме в середине XVI века. Члены этой организации, не принимая монашества, жили общинной жизнью и посвящали себя общественно-религиозному служению, в частности, христианской благотворительности. Во Франции в 1611 году была основана родственная историческим ораторианцам Конгрегация оратория Иисуса и Марии. . Здесь он проучился до 1769 года. В возрасте одиннадцати лет, получив при активном содействии тетушек стипендию, он был отправлен в Париж, чтобы продолжить учебу в престижном коллеже Людовика Великого.

В столице за подростком первое время присматривал родственник Робеспьеров месье де Ла Рош, каноник капитула Нотр-Дам-де-Пари. Два года спустя каноник умер, и Максимильен остался без покровителя, имея весьма скромную стипендию. Среди учащихся он отличался мечтательной замкнутостью, ни с кем не дружил. В одном классе с ним учился Камилл Демулен. Впоследствии они подружатся, что не помешает Робеспьеру спустя двадцать лет отправить его на гильотину вместе с другим своим приятелем — Жоржем Дантоном.

В коллеже Максимильен получил классическое образование и обнаружил блестящие способности, особенно в латыни и древнегреческом. Именно его из всех учеников в 1775 году выбрали для зачитывания приветствия в адрес Людовика XVI, торжественно вернувшегося в Париж после коронации в Реймсе. Кто бы мог тогда подумать, что этот скромный семнадцатилетний юноша, вдохновенно декламировавший приветственную оду королю, через семнадцать лет станет столь же вдохновенно требовать для Людовика XVI смертной казни.