Петр Черкасов - Правители Франции XVII-XVIII века

Историки же любят вспоминать реальный случай, который иначе характеризует отношения Людовика XIII с кардиналом Ришелье. Однажды перед входом в королевский кабинет между ними произошла следующая сцена. У самого порога Людовик XIII внезапно остановился и съязвил, обращаясь к Ришелье: «Проходите первым, все и так говорят, что именно вы — подлинный король». Другой бы растерялся, но не Ришелье. Он взял оказавшийся рядом подсвечник и прошел в кабинет впереди короля со словами: «Да, сир, я иду впереди, но только для того, чтобы освещать вам дорогу».

Отношение Людовика XIII к Ришелье сочетало в себе множество чувств и их оттенков. С одной стороны, он как человек слабохарактерный и вместе с тем упрямый не мог не тяготиться угнетавшей его волей министра; возможно, он побаивался и даже недолюбливал Ришелье, который в отличие от него, короля, всегда знал, что следует предпринять в трудную минуту. В то же время Людовик XIII, безусловно, уважал министра-кардинала и доверял ему. К тому же в отличие от окружавших его алчных и тщеславных фаворитов кардинал Ришелье никогда ничего не просил для себя лично, довольствуясь тем, что король предлагал сам. Государственный интерес был главным, если не единственным мотивом его деятельности на министерском посту, и король понимал это.

Постоянной головной болью Ришелье были королевские фавориты, к которым Людовик XIII питал необъяснимую слабость [9] Самыми известными из них были упоминавшийся уже Шарль д’Альбер, герцог де Люинь (1617–1621), Жан де Сен-Бонне де Туара (1624), Франсуа де Баррадас (1625–1626), Клод де Рувруа, герцог де Сен-Симон (1626–1636), наконец, Анри Куаффье де Рюзе, маркиз де Сен-Мар (1639–1642). По мнению современных историков, Людовика XIII связывали с каждым из них сугубо дружеские, во всяком случае, платонические отношения. . Необъяснимую — поскольку никому из биографов Людовика Справедливого не удалось привести убедительных доказательств гомосексуальных наклонностей короля. Но тот общеизвестный факт, что король был равнодушен к прелестям своей супруги Анны Австрийской, считавшейся красивейшей женщиной Европы, наводил на эту мысль уже современников [10] Современные французские биографы Людовика XIII склонны выводить равнодушие короля к красавице-жене неудачным опытом первой брачной ночи, когда четырнадцатилетний король, потерпев фиаско, испытал болезненное унижение, которое переросло у него в устойчивую фобию к интимной стороне жизни. Отстраненность короля от супруги затянулась на несколько лет, и лишь в 1619 году при дворе констатировали, что Людовик XIII возобновил супружеские, хотя и спорадические отношения с Анной Австрийской. Позднее их отношения осложнились откровенной, почти демонстративной приверженностью королевы интересам своей родины, Испании, что шло вразрез с политикой короля и его первого министра кардинала Ришелье, которые не без оснований подозревали Анну Австрийскую в участии в антиправительственных заговорах. По этой же причине и взаимоотношения министра-кардинала и королевы оставались более чем прохладными. .

В пользу этой версии как будто свидетельствовало затянувшееся на двадцать лет отсутствие детей в королевской семье. Но при этом те, кто считал Людовика XIII гомосексуалистом, почему-то не принимали в расчет то известное обстоятельство, что у королевы до рождения в 1638 году первенца (будущего Людовика XIV) случились три выкидыша. Игнорировался и тот факт, что в жизни короля были два сильных, «натуральных», как бы сейчас сказали, увлечения, правда, оба они были платоническими.

В самом начале 1630-х годов тридцатилетний Людовик XIII страстно влюбился в пятнадцатилетнюю Мари де Отфор, которую и навязал своей супруге в качестве фрейлины. При дворе юная красавица получила прозвище Аврора. Король оказывал ей подчеркнутые знаки внимания, но этим все и ограничивалось. Конец затянувшемуся на несколько лет платоническому роману положил Ришелье, обнаруживший, что мадемуазель де Отфор стала посредницей в тайных сношениях Анны Австрийской с мадридским двором.