Инна Шевчук - Когда деревья были маленькими

Среди моря тайги был прорублен остров — стройплощадка. Только что построенная железная дорога, как мост, соединяла его с большой землёй — станцией Верхнекамской. Кроме завода, из труб которого уже шёл дым, вокруг находились немногочисленные постройки: дом для руководителей завода, шесть двухэтажных жилых домов, столовая, пожарная часть, клуб. В это время ещё только возводили Посёлок второй очереди с жилыми домами, больницей, школой. Человек попадал в глухой лесной край, основным контингентом в котором были заключённые. Мастер производства Алексей Иванович Симановский, направленный с другого старинного бумажного комбината — Кувшиновского 10, вспоминал, что первые годы были очень скучными, заняться, кроме работы, было нечем. Единственное развлечение — игра в карты.

Неудивительно, что жители Кондрово, в 1938 г. получившего статус города, не хотели надолго оставаться в этом глухом крае, хотя некоторые были очень настойчивы в стремлении попасть сюда. Например, кондровчанка Г. А. Блок почти четыре месяца вела переписку с руководством завода, чтобы попасть в химлабораторию, но проработала только месяц. Электромонтёр Н. В. Бульдин за один год сменил три таких завода: работал на заводе №3 в г. Туринске, заводе №2 в пос. Кодино и, наконец, осенью 1939 г. с женой и маленьким ребёнком прибыл на завод №4. Неизвестно, что служило причинами увольнения ранее, но с завода №4, проработав два месяца, Николай Васильевич уволился из-за невозможности жить с ребёнком в холодной квартире.

Встречаются и увольнения из серии «не сработались». Так, очень эмоционально, описывает причину увольнения гражданка И.:

«В настоящем прошу вас дать мне расчёт, так как мне нет расчёта работать за такую зарплату, которую я получаю за ту работу, которую вырабатываю. Во-первых, на такой ставке помощник повара не работает, а другое то, что и недооценивают мой труд. Что я ежедневно встаю в 4 утра и работаю до 3-х дня, а законом установлено 8 часов. За большие часы работы — больше платят. Также я в течение месяца использовала один выходной.

Во-вторых, при такой работе в столовой у нас работа идёт невозможно, Израиль что хочет, то и делает. Захочет и сделает из 10 порций 15. Хочет прийти пьяный на работу, то и придёт. Начальнику столовой Харченковой сегодня говорила, что вчера повар Израиль напился пьяный, пришёл в столовую, а за то, что я начала Израилю делать замечания за его поведение, так он теперь начал доказывать, что я порчу продукты и не умею работать, и не хочу. Я работать хочу и умею, только не с этим пьяницей, который уже и заведующую запутал, что она и не знает, что делать с ним.

В общем, много говорить не стоит, потому что это всё бесполезно. Прошу выдать мне расчёт».

Часто попадаются приказы о направлении кондровских рабочих за своими семьями. Например, старший кочегар Пётр Иванович Дубов и отбельщик Николай Иванович Воронцов брали для этой цели десятидневный отпуск. Но так как их личные дела короткие, можно сделать вывод, что, скорее всего, отработав какое-то время и передав свой опыт, они возвратились обратно.

По личным делам, начатым в 1940 году, можно судить, что большинство вновь прибывших опять из Кондрово, встречаются даже династии целлюлозников. Например, большая семья Воробьёвых: отец Иван Борисович — сменный мастер, сын Борис Иванович — слесарь. Здесь же дело мастера смены Андрея Степановича Бычкова, все братья и сёстры которого работали на Кондровских фабриках. Поступая на завод, он написал трогательное заявление: «Я желаю поступить работать на новый комбинат в качестве старшего варщика целлюлозы. Я заверяю вас, что буду работать честно, добросовестно, не покладая своих рук». Читаешь выцветшие строки, и становится грустно, ведь дальнейшая судьба этого человека мне известна. Через год начнётся Великая Отечественная война. Начальник отдела кадров вовремя не подаст документы, подтверждающие бронь для мастеров производства. А когда с ситуацией разберутся и попытаются специалистов вернуть, А. С. Бычков уже погибнет. Мы можем только догадываться, каких высот достиг бы этот человек и в какие книги была бы занесена его фамилия, выбитая сейчас на стеле памятного комплекса у деревни Зимницы Калужской области. Командир взвода младший лейтенант Бычков погиб на следующий день после прибытия на новые позиции.

В 1940 г. расширяется география целлюлозных предприятий, с которых прибывают рабочие на завод №4. Есть приехавшие с Дубровского (Ленинградская область) и Балахнинского ЦБК (Нижегородская область). Кроме специальностей целлюлозной промышленности, появляется много других профессий: курьерши, санитарки амбулатории, пожарные, дежурные насосной станции, официантки, коменданты и первый учитель. В графе «Зачисление на первую и какую именно должность» у Степана Васильевича Дробышевского написано «Учитель на Особом заводе №4». Неожиданно открывшаяся информация очень удивительна, так как до этого было известно только о двух учителях, работавших в те годы, — Клавдии Лаврентьевне Сивковой (Бушман) и Серафиме Васильевне Перминовой.