Инна Шевчук - Когда деревья были маленькими

Семёна Алексеевича несут волны памяти, и он называет фамилии руководителей разного уровня и простых рабочих, которые оставили приятный след в его душе.

Вопрос о преемнике, Павле Александровиче Вишневском, открывает для беседы новую тему — лагерные врачи:

«В работе на четвёртом заводе мне помогало то обстоятельство, что недалеко от посёлка завода находился санотдел Вятлага. Я установил хорошие отношения с его работниками, при тяжёлых случаях звонил в санотдел, и к нам на консультацию высылали врача из заключённых. Помню прекрасных специалистов — хирурга Утцель Михаила Эдуардовича, терапевта Вишневского Павла Александровича. Заключённые врачи просили меня вызывать их чаще, так как у меня чувствовали себя свободно».

Семён Алексеевич признаётся, что и у него в те годы были моменты, когда он сам был на волосок от лагеря. Однажды чуть не поплатился за шуточное гадание, которому научился от поляков в Скачке. Имевшее везде уши НКВД отреагировало вызовом на ковёр и строгим внушением. Вовремя уволенный нечистый на руку завхоз также позволил избежать серьёзных проблем. По-настоящему в трудной ситуации врач оказался, когда должен был выбрать, отказать серьёзному человеку или нарушить закон, сделав аборт его любовнице. И сейчас он с гордостью говорит, что смог отказать, хотя врачи из санотдела Вятлага подсказывали, как можно всё «обставить».

Работая заведующим больницей, Семён Алексеевич был занят настолько, что, даже будучи заядлым рыбаком, ни разу не сходил на образовавшийся после строительства плотины пруд. Три года, проведённых в упорной борьбе за жизнь и здоровье служащих завода №4, помогли Семёну Алексеевичу осознать, что медицина — это его призвание. Он решил получить высшее медицинское образование. Но тут в дело вмешалась судьба. В Ленинградскую военно-морскую медицинскую академию, эвакуированную в то время в Киров, его не приняли по состоянию здоровья, а имея приглашение в Харьковский мединститут, он не смог выехать туда из-за отсутствия средств.

У Семёна Алексеевича большой партийный стаж, солидный послужной список. А начало его карьеры всё там же — на заводе №4. В ноябре 1943 г. молодого фельдшера приняли в члены ВКП (б). В это время произошли перемены и в его личной жизни:

«На танцах я познакомился с девушкой из Кирова, вскоре мы стали жить вместе, родился сын. В его паспорте, в графе ««Место рождения «», указано — завод №4. Друзья, узнав об этом факте, подшучивали над ним, говорили: ««Ты серийного производства»».

Видимо, заметив организаторские способности заводского фельдшера, руководство района в 1945 г. назначает его заведующим Кайским райздравом:

«В районе было 5 больниц, 15 фельдшерско-акушерских пунктов, санэпидстанция. Я занимался подбором кадров, решением хозяйственных вопросов, проведением профилактических мероприятий, анализом заболеваемости, рождаемости и другими отчётами. Во врачебные функции уже не вмешивался».

С этого момента в жизни Семёна Алексеевича Зонова начинается этап, который плавно отдаляет его от медицины и приводит в ряды партийных руководителей, где он за первые 10 лет, начав с должности пропагандиста Кайского райисполкома, вырастает до первого секретаря Верховинского райкома 27. Вся дальнейшая жизнь этого человека связана с партией.

Привычка к активной общественной жизни настолько сильна в этом человеке, что даже находясь на заслуженном отдыхе, он нашёл себе полезную деятельность — окунулся в краеведческую работу. Вот и сейчас занят написанием очередной книги о прошлом.

Подводя итог нашей встрече, я задаю вопрос о том, какой след оставил в душе Семёна Алексеевича наш посёлок? Предвидя ответ, не ошибаюсь. Семён Алексеевич, начинает шутливо: «Огромный след, я ««небось «» да ««калды «» перестал говорить». Мы с ним смеёмся, вспоминая его деревенское происхождение. И уже совсем другим голосом он продолжает:

«Завод №4 — это начало моей самостоятельной жизни. Здесь я приобрёл и большую медицинскую практику, и практику административной деятельности, вступил в партию, общался с умнейшими людьми, познал, что такое рабочий класс и что такое патриотизм».

Последнее слово вновь переносит его в прошлое:

«Ведь во время войны, несмотря на тяжёлый труд на заводе и недоедание, молодые люди принимали участие в субботниках — выгружали и загружали вагоны, пилили и кололи дрова для школы, вечерами ходили в клуб, где слушали беседы о положении дел на фронте и даже ставили спектакли. И ни у кого не было ни малейшего сомнения, что мы победим!»