Лидия Новикова - Три модели развития России

Социальная политика должна учитывать, что, с одной стороны, собственность становится все более сферой общности, т.е. оправовляется, с другой стороны, обобществленная таким образом, она все более выступает частной, в смысле индивидуальной. (Соответственно, что важно и существенно, хозяйственная деятельность обнаруживает сходство с духовной в плане единства объективного и личного начала.) Тенденция, проявляющаяся в фактическом росте обобществления средств производства и возрастания роли государства в функционировании института собственности, отмечалась как наиболее перспективная и в плане выбора направления социального моделирования развития хозяйственной сферы. Чем более собственность обобществляется в смысле «опутывания» ее правовыми отношениями, выражающими интересы общества, тем очевиднее и ускореннее она социализируется, т.е. развивается в соответствующих требованиям времени и экономического роста формах.

Процессу социализации собственности соответствует процесс ее индивидуализации, т.е. установление творчески-активной связи между материальными средствами жизни и собственником. И обратно: чем менее индивидуализирована связь собственника с вещью, тем более антисоциальна данная собственность. В этом смысле процессу обобществления противостоит по сути и по форме огосударствление собственности: путем последнего можно только отменить и уничтожить собственность, но не обобществить ее. Подлинное обобществление предполагает «наличие множества собственников и потому не нивелировку собственности /…/, а усиление и рост ее индивидуализации». [287]

В связи с вопросом о собственности остановимся еще на одном моменте - на отношении нового либерализма к эксплуатации. Последняя толковалась как отсутствие того минимума благополучия, без которого невозможна свобода личности, как важнейший фактор превращения человека в средство реализации целей материального производства, другими словами в товар. Это зло современного общества, считали новые либералы; частично оно нейтрализуемо в пределах правового государства посредством повышения уровня благосостояния и благополучия народа. Но подобным образом, признавали они, нельзя решить вторую сторону проблемы, - связанную с приравниванием труда к товару, а человека к вещи. Эта проблема не разрешима в рамках правового государства, хотя в условиях последнего может быть снята ее острота. (В этом, кстати, неолиберализм видел одну из задач правового государства.) В его рамках, точнее его правовыми средствами, невозможно преодолеть и общий «дух капитализма», проявление которого виделось прежде всего в господстве материального производства (хозяйства, экономики) над общекультурной жизнью общества, в превращении целей развития материального производства (в частности, прироста прибыли) в цель всей общественной жизни.

Правда, оставаясь на позициях правового государства, новый либерализм и не ставил задачу борьбы с «духом капитализма», так как не отрицал его связи с частной собственностью, защитником которой был. Встав на путь оправдания и последовательной реализации регламента- ций по расширению государственных функций в сфере экономики, новые либералы вынуждены были бы в конце концов отказаться от главного принципа либерализма и правового государства. Поэтому речь шла фактически лишь о смягчении духа капитализма средствами подчинения хозяйственной жизни культурным целям человечества.

Итак, рассмотрение вопроса по обозначенным трем пунктам свидетельствует о следующем: социальный либерализм чрезвычайно расширял сферу деятельности государства. Обеспечение права на достойное существование и борьба с монопольной собственностью требуют усиления активности государства в области хозяйственной и культурной работы (школы, страхование, промышленность, земледелие, творчество). Это требование расценивалось как основа социального моделирования. Идеи права, свободы, равенства, собственности наполнялись новым содержанием, приобретая ярко выраженную социально-культурную ориентацию, делая реальным освобождение их от исторической ограниченности и излишней формализации. За ними в перспективе утверждался смысл, когда «свобода откроется нам не как произвол себе довлеющего атома Демократии, а как растущая сила творческой активности. Личность - как движение к сверхличным объективным началам жизни. Равенство - как равноценность незаменимых в своем Различии личностей и Собственность - как служение Общности». [288]