Николай Сергеев - Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Когда культ исключительности входит в идеологию меньшинства, не разделяемую населением, даже если все остальные вынуждены подчиняться этому меньшинству, он не может считаться фашистским культом. Диктатура, в основе которой лежат не фашистский культ, а исключительно страх граждан за свою жизнь, также не может называться фашистской, если этот страх порождает немногочисленная группировка, считающая себя исключительной, принадлежащей к некой привилегированной категории.

Таким режимом была диктатура Франсуа Дювалье на Гаити с 1957 по 1971 год. Несмотря на безуспешные попытки сторонников режима создать из Дювалье вождя нации, он никогда не пользовался поддержкой гаитянцев. Его диктатура держалась на суевериях и страхе перед служителями культа Вуду, а также вселяющими ужас вооружёнными отрядами «тонтон-макут». Тонтон-макуты не имели официального статуса и действовали вне какого-либо закона или иного правового акта. Неугодные открыто или тайно похищались тонтон-макутами и после этого исчезали бесследно. Эта была диктатура страха, а не власть обработанной пропагандистами безумной толпы, являющейся обязательным признаком фашизма.

Право исключительности может основываться фашистами на никак специально не обоснованном праве коренного народа на территорию, на природные ресурсы. В этом случае, единственным оправданием для фашистов является утверждение о том, что у какой-либо конкретной территории имеется хозяин — народ, либо издавна населяющий эту территорию (завещанную предками), либо исторически возникший в этом месте, получивший там божественное откровение или получивший землю во владение от самого бога (святая земля), либо завоевавший в кровопролитных войнах свои владения, либо владеющий территорией на других подобных основаниях. Происходит сознательная подмена в фашистской идеологии коллективного права на территорию для всех граждан государства, независимо от расы и национальности, вероисповедания, на исключительное право одной категории людей на эту же территорию и следующее из этого исключительное право на власть.

Одним из определений нации является следующее: нация — это этническая общность людей, проживающая в определённой местности, с единым языком и культурой. Спорное, на мой взгляд, утверждение, но оно отражает особое значение земли для любой нации. В мире с древности и поныне существовали и существуют различные территориальные споры и конфликты, спекуляции на тему права народов на те или иные территории. Фашисты в своей пропаганде умело пользуются этими противоречиями.

Для одних земля — это отнятая у других народов во время войны территория (политая кровью предков-воинов), для других земля имеет сакральный смысл, так сказать, центр мира, отправная точка национальной истории и культуры. В первом случае фашисты, для достижения своих целей, делают акцент на героическом прошлом народа, они гордятся военными победами, а иногда, как бы это ни было парадоксально, но и поражениями, массовыми жертвами среди мирного населения, огромными военными потерями в войнах, зачастую бессмысленных. Во втором случае — внимание пропаганды акцентируется на неразрывную тройственную духовную связь народа, бога и земли.

Нацисты, будучи атеистами, вычеркнули Бога из старой германской христианской схемы построения национального немецкого государства, получив «кровь и землю». На понятиях крови и почвы (Blut-und-Boden-Ideologie) была построена идеологическая нацистская теория единства происхождения немцев («крови») и родины, родной земли, дающей нации силы («почвы»). Эта теория была положена в основу гитлеровской расовой политики, геополитики, фашистской идеологии и культуры.

Культ конфессиональной исключительности имеет самые тяжёлые последствия, как для окружающих, так в итоге и для самих приверженцев культа. Такой фанатизм наиболее агрессивен и устойчив в народных массах. Извращённое религиозное сознание, часто противоречащее основам религии, рождает идею о превосходстве конфессии, к которой принадлежит верующий. Идеи конфессиональной исключительности присущи всем современным религиям, без исключения (по крайней мере, мне исключения не известны), но наиболее яркую и агрессивную форму эта идея приобретает в монотеистических религиях.

Языческие религии, в отличие от монотеистических, предполагают, что боги вполне могут терпеть наличие других богов у других народов. Разные народы на заре человечества поклонялись различным божествам и спокойно сосуществовали вместе, иногда ссорясь по поводу того, какой бог старше, сильнее и значимее. Выиграв битву, люди решали, что их боги более могущественны, чем боги противника.