Николай Сергеев - Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Когда во второй половине XIX века возникло организованное рабочее движение, католицизм всё ещё оставался в стороне от происходивших процессов вовлечения рабочего класса в политику. Позднее Папа Пий XI в 1925 году назовёт отчуждение церкви от рабочего класса как «величайшую трагедию XIX века», приведшую к масштабным потрясениям.

Пий IX в своих энцикликах противопоставлял либерализм XIX века, с его стремлением к личной свободе, христианскому иррациональному мировоззрению. Называя любые либеральные идеи враждебными Католической церкви, Римский Папа фактически объявил войну либерализму.

Его последователь Понтифик Лев XIII заложил основы корпоративизма, ставшего центральной частью идеологии итальянских фашистов. Итальянское общество отреагировало на инициативу Папы появлением католических профсоюзов, творческих союзов и политических кружков, созданных на основе церковной идеи классового взаимодействия и взаимопомощи, сглаживанию межклассовых противоречий и недопустимости конфликтов.

Понтифик Пий XI пошёл далее и призвал к полному упразднению профсоюзов, созданию нового общества, построенного целиком на принципах корпоративизма, путём передачи части функций традиционных общественных институтов соответствующим государственным организациям и корпоративным объединениям. Чем дальше, тем больше менялась позиция Католической церкви по отношению к роли государства в жизни человека и социума, к объёму полномочий корпоративных союзов. Менялась она в сторону усиления роли корпораций и государства в жизни каждого человека.

Можно уверенно утверждать, что корни итальянского фашизма напрямую происходят из церковного вероучения о корпоративизме и политических трактатов иерархов Католической церкви XIX–XX веков. Муссолини не только достал фашизм из умов итальянцев, он ещё и посадил его на уже заранее подготовленную церковниками почву.

Ещё за двадцать лет до прихода фашистов к власти, благодаря усилиям католического духовенства, слово «либерал» стало ругательным в итальянском языке. Этим словом политики называли своих оппонентов, журналисты клеймили отрицательных персонажей в своих статьях, им ругались торговки на рынке и мальчишки в уличных потасовках. В начале века это слово занимало в итальянском языке такое же место, какое сейчас в России занимает слово «фашист». Употребляли его, по большей части, люди, совершенно не понимающие его настоящего значения.

Христианский клерикализм был свойственен многим фашистским режимам и движениям. Католицизм составлял значительную часть идеологии испанских фалангистов, португальского «Национального союза», православие было составной частью идеологии румынской «Железной гвардии». Христианская религия в той или иной форме была основой огромного количества фашистских режимов в Европе и Южной Америке на протяжении всего XX века.

В России в начале нынешнего века мог бы родиться собственный клерикальный христианский фашизм. Подходящая идеология существовала ещё до первой русской революции. Это идеология ультраправых монархических националистических православных организаций «чёрной сотни» (Союз Михаила Архангела, Союз русского народа и многие другие подобные организации, существовавшие в России в 1905-1917 годах). Формула Сергея Семёновича Уварова «Православие, Самодержавие, Народность» прекрасно подошла в качестве главного лозунга православного русского фашиста.

Россия в 1914 году была беременна православным фашизмом и если бы не неудачи русских войск на германском фронте в 1915-1916 годах и последующие две русские революции, то я уверен, что в России непременно возникло бы могучее массовое народное фашистское православное монархическое движение. Зачатки движения народных масс в этом направлении рассыпались под натиском революционной бури, пронёсшейся по России в 1917-1922 годах.

В 1967 году в Греции к власти пришла хунта, известная как «Чёрные полковники». В основе их идеологии были не только антикоммунизм, национализм, но и православие. Главным лозунгом хунты был «Греция – для православных греков».

После Второй мировой войны доктрина католического корпоративизма была кардинально пересмотрена. Отказавшись от фашистского принципа корпоративного тоталитарного государства, послевоенные католические политологи создали новую концепцию, включающую принцип разумной достаточности влияния государства на жизнь граждан. Всё ещё отрицая необходимость предоставить гражданам наибольшую возможную личную свободу, церковники осторожно определили пределы власти государства – оно должно вмешиваться лишь в тех случаях, когда человек не способен решить проблему самостоятельно. Довольно неопределённый принцип, который при соответствующих условиях позволяет неограниченно злоупотреблять властью «в интересах граждан».