Андрей Ланьков - К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Эти спектакли действительно роскошны, с многочисленной массовкой, тщательно продуманными сценическими эффектами и хорошо поставленным освещением. Театр Мансудэ, который был специально построен для постановки «революционных опер», несмотря на маленькие размеры зрительного зала, имеет гигантскую сцену глубиной 100 м и шириной 150 м. Учитывая, что в «революционных операх» участвует до 200 актеров, необходимость в такой сцене очевидна.

Первые революционеры-коммунисты были убежденными интернационалистами и после прихода к власти поначалу воспринимали принципы интернационализма всерьез. Однако с течением времени обнаружилось, что возглавляемые коммунистическими партиями режимы подвержены вирусу национализма, пожалуй, еще в большей степени, чем их капиталистические оппоненты. Оно и понятно: в современном мире никакая идеология не может соперничать с национализмом по своей способности мобилизовать большие группы людей, а коммунистические режимы были по своей сути режимами мобилизационными.

Для социалистических стран также характерно и крайне политизированное восприятие истории. В коридорах ЦК ТПК исторические исследования воспринимались в первую очередь как особый вид пропаганды, главная задача которой состоит в том, чтобы обслуживать текущую политическую повестку. Понятно, что такой подход к истории встречается не только среди коммунистических режимов, однако для социалистических стран подобный патриотически-прагматический взгляд на историю был особо типичен, а в КНДР тенденция к политизации истории вообще достигла колоссальных масштабов. При этом в Северной Корее в угоду политическим задачам активно переписывается не только история последних десятилетий, но и история событий, которые произошли несколько тысяч лет назад.

Какие же политические задачи призван решить официальный северокорейский исторический нарратив? Задач таких несколько. Во-первых, необходимо подчеркивать исключительную древность и автохтонность корейской культуры. Иностранные влияния на Корею следует либо прямо и активно отрицать, либо замалчивать и преуменьшать. Во-вторых, следует подчеркивать роль тех территорий, на которых сейчас существует северокорейское государство – прежде всего, конечно, особую роль Пхеньяна, столицы КНДР. Потребители «историко-идеологического продукта» должны верить, что «настоящая Корея» всегда была в первую очередь Кореей северной. В-третьих, следует всячески преувеличивать культурные и научные достижения Кореи.

Северокорейская «историческая пропаганда» придает на удивление большое значение автохтонности корейцев, утверждая, что их предки жили на Корейском полуострове с незапамятных времен, по меньшей мере с верхнего палеолита, – мнение, с которым не согласен никто из серьезных историков, работающих за пределами КНДР и, соответственно, вне досягаемости северокорейских «компетентных органов». Можно, конечно, считать, что такой интерес к мифической автохтонности корейцев связан с национализмом, но это не совсем так: существует немало стран, в которых местные националисты не видят особой проблемы в том, что их предки когда-то переселились на их нынешнюю территорию (можно вспомнить, например, Венгрию). Отчасти культ корейской автохтонности может быть связан с тем, что на эту тему прямо и недвусмысленно высказывался сам Великий Вождь. Поэтому северокорейские учебники подчеркивают, что исследования ученых КНДР «нанесли сокрушительный удар тем реакционным теориям, в которых утверждалось, что люди пришли [в Корею] из Южной Сибири».

При этом полагается считать, что – за исключением периода японского правления – территория Корейского полуострова никогда не завоевывалась иностранцами и всегда находилась под властью корейцев. В этой связи, например, в КНДР фактически запрещено говорить о том, что на рубеже нашей эры многие районы в северной части Корейского полуострова на протяжении нескольких столетий входили в состав китайской империи Хань. Именно в период китайского правления были заложены основы для возникновения корейской культуры и государственности в ее нынешнем виде – подобно тому, как римское господство над Британией и Галлией примерно в то же время закладывало основы для появления современных Британии и Франции. Но в северокорейском официозном варианте истории Корея никем не была – и не могла быть – оккупирована, и посему полагается считать, что империя Хань никогда северной частью полуострова не правила.