Ахрор Мухтаров - Хрестоматия по истории Таджикской ССР

Еще задолго до возникновения беспорядков в роте образовалась партия нижних чинов, недовольная отношением к роте командира ее подполковника Гуськова, а также вообще существовавшими в роте порядками.

21 ноября во время проверки рядовой Пиданов, а затем и вся рота, заявили новому фельдфебелю Демьяненко, что не желают иметь его фельдфебелем, по докладу о сем пришедшему в роту после проверки ст. офиц. капитану Егорову, рота и ему повторила то же самое, когда же капитан Егоров стал спрашивать людей поодиночке, то только несколько чинов заявили о том, что не желают иметь фельдфебелем Демьяненко.

Вслед за тем подполковником Гуськовым было получено анонимное письмо с тем же требованием. Ему угрожали, если он не выполнит просьбу, расправой.

30 ноября вечером в комнату фельдфебеля был брошен камень, попавший в голову унтер-офицеру Чепарину. Виновного не выявили, а к комнате фельдфебеля поставили охрану.

Смутные слухи о готовящихся в понтонной роте беспорядках ходили по городу уже давно, говорили, будто бы бунт готовится 6 декабря и что не состоялся он только потому, что незадолго до этого в Ходжент прибыла сотня семиреченских казаков. 22 — 23 декабря Дегтярев, отправившись вечером в крепость, увидел возле старых казарм несколько человек неизвестных ему по фамилии, в лицо, подойдя к которым, услышал, что они сговариваются сделать в рождество бунт, на вопрос, как они будут бунтовать — ему ответили, что будут бить всех офицеров и тех, кто будет им сопротивляться: когда Дегтярев возразил, что раньше их самих перебьет стрелковая рота, то его спросили, неужели вы будете бить своих же братьев?

Накануне рождества, 24 декабря в музыкальной комнате казармы роты состоялась вечерняя сходка нижних чинов «самарцез»; пили водку, и вернувшийся в тот же день из отпуска из Евр. России Артишев сообщал разные новости и говорил, между прочим, что государя императора охраняют в Петербурге иностранные войска, что наши войска восстали и бьют своих офицеров, что вообще все войска России ненадежны. На другой день после этого в роте начались беспорядки.

...25 декабря утром в помещение 2-й полуроты вошел рядовой Сергеев и стал кричать: «Где взводный и отделение 3-го взвода?» Кто-то ему указал на находившегося тут же комотделения, рядового Коровченко, подойдя к которому, Сергеев произнес: «Ты долго будешь слушать Гуськова и фельдфебеля?» Схватил его за грудь и замахнулся, чтобы ударить, но был удержан Коровченко; в это время раздался голос Пиданова: «Бей его, чего смотришь!», но кто-то схватил Сергеева и оттащил его прочь, после обеда почти все люди разошлись по городу.

Старший унтер-офицер Демьяненко и старший унтер-офицер Чепарин отправились в город на розыски солдат, где были избиты до потери сознания.

Узнав о происшедшем, комроты подполковник Гуськов отправился с капитаном Егоровым в помещение нижних чинов. Некоторые стали строиться, а другие продолжали шуметь и столпились вокруг офицеров и дерзко выкрикивали различные претензии... на раскладку по средам и пятницам в обед до 1/4 фунта вместо 3/4 мяса, на выдачу вознаграждения за работу по ремонту городского моста, на неосвежение соломы в тюфяках и т. д., толпы человек в 50 все время надвигались на Гуськова.

Этот шум и беспорядки продолжались около 2-х часов, пока не раздалась команда: «Стройся к ужину!», после чего люди стали расходиться и мало помалу все успокоились.

26 декабря солдатами были избиты ефрейтор Шамрай и комотделения Коровченко.

Подполковник Гуськов отправился к ком. 5-й роты 12 Турк. стрелкового бат. капитану Белову и просил его приготовить роту на случай больших беспорядков.

После этого Гуськов с кап. Егоровым, подпол. Шабашевым, Поликарповым явился в роту и приказал арестовать рядового Ремизона. Но рота отказалась это выполнить.

Тогда Гуськов послал Поликарпова узнать, готова ли 5-я рота. Эта рота уже выстроилась с ружьями во дворе. Узнав об этом, солдаты понтонной роты еще сильнее заволновались. Солдаты бросились к ружьям и захватили их, а затем ворвались в комнату фельдфебеля, взяли ящики с патронами (600 шт.) и раздали солдатам, некоторые стали стрелять из окна казармы.

Боясь кровопролития, Гуськов отдал приказ 5-й стрелковой роте вернуться в казармы.

27 декабря солдаты продолжали буйствовать как в казарме, так и в роте. Только с приездом генерала Павловского беспорядки закончились. 27 солдат этой роты были преданы суду.