Матвей Фролов - И снова к микрофону выхожу...

Нам очень трудно поблагодарить каждого в отдельности, поэтому разрешите ответить всем сразу письмом через газету.

Правильно вы пишете, ребята, что такая экспедиция, как наша, возможна была только в Советской стране. Советская Родина не жалела ни сил, ни средств, чтобы изучить Северный полюс. Ведь чего стоит хотя бы тот факт, что для снятия нас со льдины партия и правительство направили в Гренландское море мощный ледокол "Ермак", ледокольные пароходы "Мурман" и "Таймыр", пароход "Мурманец", самолеты. Такое внимание 170-миллионного народа к четырем своим согражданам возможно только в нашей стране.

И вот мы снова на Родине. Снова после десятимесячной разлуки. Как хорошо нам сегодня, как радостно видеть родных людей, ступать по родной земле. Здравствуйте, товарищи! Здравствуй, город Ленина, здравствуйте, его юные жители!

Нам очень приятно было узнать из ваших писем, что вы готовите альбомы, пишете стихи, вырезаете фотографии, посвященные нам.

Еще на "Ермаке" мы узнали, что вы решили провести во всех отрядах сбор, посвященный освоению Арктики, экспедиции на Северном полюсе. Вы, ленинградцы, можете провести эти сборы очень интересно. Ведь в Ленинграде — Арктический институт и музей, Институт народов Севера, много работников, бывавших в Арктике.

Растите, ребята, смелыми и мужественными, горячо любите нашу дорогую Родину, наш могучий народ. Мы не сомневаемся, что вы вырастете достойными сынами Советского Отечества, которое совершит подвиги еще более значимые, чем завоевание Северного полюса.

Горячий привет всем пионерам и школьникам города Ленина, всем читателям "Ленинских искр".

До скорого свидания!

И. Папанин, Э. Кренкель, П. Ширшов, Е. Федоров.

Ленинград, 15 марта 1938 года».

...Когда в Северном Ледовитом океане дрейфовала станция «Северный полюс-1», Боре Чернову было десять лет. Не знаю, читал ли он тогда это письмо папанинцев, но наверняка могу сказать, что, как и все ленинградские мальчишки конца тридцатых годов, мечтал хоть на минуту попасть в Арктику, хоть одним глазком посмотреть, что же это такое Северный полюс.

А случилось так, что Борису Сергеевичу Чернову довелось не только повидать Северный полюс, но и жить на нем достаточно долго. И не только на Северном полюсе, но и на Южном. Пробыл он в общей сложности в полярных районах нашей планеты около четверти века. И всегда у микрофона, телеграфного ключа, телетайпа.

В 1946 году была первая зимовка на Земле Франца-Иосифа. Оттуда пешком вместе с двумя товарищами он отправился на остров Рудольфа создавать заново полярную станцию. Так втроем там и зимовали.

Вскоре на остров пришел ледокольный пароход «Седов». Начальником рейса был Э. Т. Кренкель. Тогда молодой радист Борис Чернов и познакомился со знаменитым полярником.

А потом судьба свела их снова на борту научно-исследовательского судна «Профессор Зубов». Герой Советского Союза Э. Т. Кренкель возглавлял морскую антарктическую экспедицию, а радист Б. С. Чернов отправлялся в составе советской антарктической экспедиции на очередную зимовку.

Путь к шестому континенту далекий — было время и зимовку на острове Рудольфа вспомнить, и о работе радиоцентра в Антарктиде поговорить.

Борис Сергеевич не учился у Кренкеля, никогда не работал с ним, но он — представитель кренкелевской школы полярных радистов, снайперов эфира, неутомимых и бесстрашных.

Б. С. Чернов плавал, летал, жил на материке, на островах, на дрейфующих льдинах. Он зимовал на Диксоне. Одним из первых обживал полюс холода Земли (на станции «Восток» зимой 70—80 градусов мороза). Работал на других антарктических станциях — Новолазаревской, Молодежной, Беллинсгаузен. Зимовал в ледовых лагерях «СП-8», «СП-12», «СП-18», участвовал в высокоширотных экспедициях. Сейчас он занят приемом метеорологической информации с искусственных спутников Земли — это тоже работа радиста.

Не знаю, где окажется Борис Сергеевич, когда будет напечатан этот репортаж, — снова на Северном полюсе или на Южном? И тогда к нам, в Дом радио, опять придут теперь его уже взрослые дочери — Оля и Галя...

1965

Институт токов высокой частоты носит имя видного советского ученого В. П. Вологдина. Вместе со своим товарищем московским писателем и журналистом А. Старковым (мы когда-то работали с ним в «Ленинских искрах») я встречался с Валентином Петровичем Вологдиным в 1949 году, когда он возглавлял этот институт.

Трудно было предположить, что разговор о токах высокой частоты и их промышленном применении начнется с истории о том, как лет шестьдесят назад в глухом уральском горнозаводском поселке Очоре появились солнечные часы.