Михаил Барг - Великая английская революция в портретах ее деятелей

Прибыв в Кобхем, сообщал Глэдмен, и побеседовав с главарями диггеров Эверардом и Уинстенли, он убедился в том, что всему отряду нет необходимости двигаться дальше (т. е. к холму Св. Георгия). Обещая в сопровождении двух-трех солдат лично посетить диггеров на месте их работы, чтобы попытаться убедить их мирно разойтись, он заканчивает: «Удивляюсь, в какой степени Государственный совет введен в заблуждение (ложными доносами)». Перед возвращением Глэдмена в столицу он взял с Эверарда и Уинстенли слово, что они лично явятся в Лондон к Ферфаксу для объяснения своих действий и изложения своих намерений.

20 апреля, в день, когда от имени диггеров Уинстенли опубликовал первую публичную декларацию под названием «Знамя истинных левеллеров поднято», призванную объяснить их действия, состоялась знаменательная встреча представителей диггеров с генералом. Главным оратором на этой встрече был, по-видимому, Эверард. В изложении Уайтлока его декларация гласила: «Намерение диггеров заключается в том, чтобы вернуть творение в его прежнее состояние, (т. е.) в том, чтобы восстановить древнюю общность в пользовании плодами земли, накормить голодных, одеть голых». Они не намерены затрагивать чью-либо собственность, ломать чьи-либо изгороди, а намерены только ограничиться тем, что является общинной землей и пустошью, сделав ее плодоносящей для пользы человека. Даже в целях самообороны, заявили диггеры генералу, они не прибегнут к оружию и вообще не будут защищаться; в то же время они готовы погибнуть, но не отступят от начатого дела. Господь открыл бедным, что час их избавления близок. Они не только получат свою долю земных благ, но свет, воссиявший в их сердцах, озарит всех, и вскоре настанет время, когда все люди добровольно явятся к ним, сдадут свою землю и имущество в общее владение и объединятся с диггерами в деле разрушения царства фараонова.

Точно так же и упомянутый манифест диггеров, опубликованный в Лондоне в тот же день, заканчивался знаменитыми словами: мы стремимся к тому, чтобы «избавить человечество от (этой) проклятой вещи, называемой частной собственностью, которая является причиной всех войн, кровопролитий, воровства и порабощающих законов, удерживающих народ в нищете». Уинстенли, обращаясь, по-видимому, к генералу, писал: «Я не прошу Вас, ибо Вы неумолимы. Именем господа… я приказываю Вам освободить угнетенных, давая возможность мирно собраться в месте, которое я укажу». Это был язык пророка!

Любопытно, что в лондонской прессе был опубликован краткий отчет об этом удивительном свидании полунищих диггеров с генералом, свидании, сама возможность которого в другое время показалась бы нереальной, выдуманной, сказочной. Начинание диггеров в том отчете было представлено едва ли не как затея умалишенных, их замысел казался слишком диким, фантастическим, чтобы его принимать всерьез, их речи — галлюцинацией наяву, наконец, их поведение вызывало только улыбку снисхождения. Дело в том, что диггеры отказывались снимать шляпы перед генералом, обращаясь к нему на «ты», мотивируя это тем, что он ведь их «ближний» и «равный» по творению. В итоге Ферфакс, по-видимому, согласился с мнением капитана Глэдмена, что все это начинание диггеров не стоит «государственного внимания», пообещав, что войска не будут впредь вмешиваться в конфликт диггеров с местными земельными собственниками, считая его делом местных властей. Впрочем, это обещание было вскоре нарушено.

Однако, прежде чем мы последуем за Эверардом и Уинстенли, возвращавшимися из Лондона в колонию диггеров на холме Св. Георгия, нам надлежит на время вернуться к памфлету «Знамя истинных левеллеров поднято». Дело в том, что в нем помимо изложения целей их движения Уинстенли впервые приводит основные аргументы в оправдание их начинания — доказательства правого дела бедных обрабатывать общинные земли и пустоши, не испрашивая у кого-либо разрешения. Характерно, что помимо признания за всеми англичанами прирожденного права на долю в «общей сокровищнице» — матери-земле, предназначенной для пропитания всех родившихся в этой стране («каждый родившийся в стране должен иметь возможность питаться плодами матери-земли в соответствии с разумом, пребывающим в творении»), Уинстенли приводит два политических аргумента, которые сыграли важную роль в выработке им плебейско-крестьянской аграрной программы революции. Первый из них гласил: Республика должна выполнить обещания, данные парламентом простому народу в начале гражданской войны, а именно: сделать его свободным народом — принести свободу каждому человеку . Поверив «декларациям», «договорам» и «клятвам», столь щедро раздававшимся Долгим парламентом в те дни, когда ему нужна была поддержка простолюдинов в борьбе с королем, последние пожертвовали своим имуществом, своей кровью, обеспечив ему желанную победу. Однако условия договора с простым народом были нарушены — свою долю в победе он так и не получил. « Вплоть до сегодняшнего дня, — подчеркивал Уинстенли, обращаясь к властям Республики, — простой народ, которому вы обещали свободу, ввергнут в рабство и угнетение более тяжелое, чем прежде ».