Лидия Брагина - История Италии. Том I

Иногда треть урожая заменялась денежными взносами. Такая практика восходит к временам Римской империи (она применялась и при Одоакре). Обычно пограничные федераты Римской империи получали известные территории с обязательством военной защиты их границ, а земельные собственники — жители этих областей — должны были содержать федератов путем поставок. Но данная система не являлась господствующей в Остготском королевстве, где в конце концов взяли верх реальные земельные разделы наряду с совладением [1] Данные о разделах см. "Varia" Кассиодора (Senatoris Cassiodori Variae libri duodecim. — MGH, AA, t. XII, ed. Th. Mommsen, Berlin, 1894; I, 18; II, 15–17; III, 35; VII, 3), а также в папирусах, изданных Марини (С. Marini. I papiri diplomatici raccolti ed illustrati. Roma, 1805, № 115, 138). . Само собой разумеется, что готские дружинники и рядовые свободные остготские воины должны были получать участки различных размеров, а следовательно, селиться в силу первоначального раздела на владениях различного характера, принадлежавших разным римским собственникам: на латифундиях крупных землевладельцев, с одной стороны, и на землях средних и мелких посессоров — с другой.

Однако вслед за первоначальным разделом неоднократно производились дополнительные разделы, а также происходили прямые захваты земель со стороны остготов [2] Данные о захватах ср. С. Marini. I papiri diplomatici…, № 140, а также Cassiod., Variae, V, 26. . Кроме того, в некоторых провинциях Италии, особенно в южных, где сосредоточивалась основная масса земель фиска, превратившихся в домены остготского короля, но отчасти и на севере, расселялись, как уже говорилось, рядовые свободные остготы в качестве арендаторов. В то же время именно из королевских владений Теодорих делал пожалования в пользу представителей остготской должностной знати, а также в пользу их и своих собственных дружинников.

Все это вместе взятое очень затрудняет представление об общем ходе расселения остготов и не дает возможности нарисовать ясную картину взаимоотношения завоевателей-остготов с разными классами и группами местного населения в сфере земельной собственности, тем более что наши сведения именно по этим вопросам чрезвычайно скудны: в дошедших до нас источниках очень мало данных как раз о взаимоотношении отдельных слоев остготского общества с различными категориями итальянских собственников, особенно в период расселения остготов по Италии и их разделов с римлянами. В то время как памятники обычного права и законодательные постановления других германских племен, производивших земельные разделы с местным населением (Вестготские и Бургундские законы), сплошь и рядом прямо отмечают факт совладения данным участком или его раздела между «римлянином» (т. е. галло-римлянином или испано-римлянином) и германским поселенцем (вестготом или бургундом), относительно остготов — при отсутствии у них варварской правды (т. е. узаконенной королевской властью записи обычного права) — мы вынуждены по крупицам собирать косвенные данные и намеки.

Характерно, что Эдикт Теодориха [3] В 50-х годах в зарубежной литературе начали высказываться сомнения в авторстве Теодориха Великою и Эдикт стали приписывать либо королю вестготов Теодориху II (453–466), либо префекту претория Галлии Магну из Нарбонны: см. G. Vismara. Romani е Got di fronte al diritto nel regno ostrogoto, in: "I Goti in Occidente". Spoleto, 1956. Висмара ссылается на статью: Р. Rasi. Sulla paternita del d. d. Edictum Theoderici regis. — "Archivio Giuridico" CXLV (Sesla Serie, XIV), 1953. Однако, так как этот вопрос окончательно не выяснен и принадлежность Эдикта Теодориху Великому не опровергнута не подлежащими сомнению аргументами, мы вынуждены пока придерживаться общепринятого до сих пор мнения, а потому используем данные этого памятника для характеристики внутреннего строя остготской Италии. При этом следует иметь в виду, что некоторые из аргументов в пользу принадлежности Эдикта вестготскому королю Теодориху II и против авторства Теодориха Великого (свидетельство Сидония Аполлинария, отсутствие в самом Эдикте упоминаний об остготах, которыми пестрят "Варии" Кассиодора, исключительная редкость противопоставления варваров римлянам, непонятная в случае принадлежности Эдикта Теодориху Великому, и многое другое) представляются все же убедительными. Их убедительность еще возрастет, если мы примем во внимание, что Ф. Байерле еще в 1950 г. рассматривал упомянутые Сидонием Аполлинарием leges Theodoricianae как одну из ранних стадий вестготского законодательства, предшествовавшую кодексу Эйриха (F. Beyerle. Zur Fruhgeschiehle der westgotischen Gesetzgebimg. — ZRG, GA, Bd. 67, 1950. S. 1–14); cp. с этим данные, приведенные Висмара (op. cit., p. 450–454). , отмеченный сильным влиянием римского права и имевший силу закона для всего населения Италии, в статьях, регулирующих отношения в сфере поземельной собственности, очень редко указывает, являлись ли собственники, о которых идет речь, римлянами или готами; случаи упоминания национальности собственников так редки, что их можно перечислить. Так, в § 32 Эдикта предоставляется свобода составлять завещания «варварам, несущим военную службу», и притом не только в их домах, но и — по римскому военному обычаю — в военных лагерях. Здесь варвары, т. е. готы, фигурируют в качестве воинов и приравниваются фактически в правах завещания к римлянам. В качестве воинов выступают они и в § 145, где имеются в виду равноправные свободные остготы (названные capillati , т. е. «длинноволосые»), вызываемые в суд как поручители или свидетели наравне со свободными ( ingenui ) и «почтенными» ( honestiores ) римлянами. Но здесь нет никаких данных об их взаимоотношении как собственников.