Андрей Купцов - Миф о красном терроре

28 ноября у Таврического дворца собралась толпа из бастующих чиновников, гимназистов, попов и кликуш, офицеров, бывших членов городской думы и представителей от буржуазных партий и партий оппозиции: кадетов, меньшевиков, эсеров и народных социалистов. Всем стало ясно, что, кроме составления оппозиционных деклараций для самих себя, делать нечего. Во дворец припёрлись около сорока человек и устроили «Частное совещание»,которое наехало на Совет, обвинив его в том, что в связи с трудным периодом делегаты не прибыли, а большевики из кляузных соображений давят на формальности.

Хрен бы с вами! Советское правительство пошло навстречу и перенесло заседание на 5 января. Хотя было ясно, что мужику и рабочему это всё было до фонаря, а значит, кворума не собрать.

А потому вся эта правобуржуйская публика стала готовиться к восстанию под видом «мирной демонстрации» с попами и хоругвями. Обо всём этом можно прочитать в: ЦГАОР. Ф. 1005. Оп. 1-а. Д. 353. Л. 150–151, где непосредственный участник и организатор событий, член ЦК партии правых эсеров М.А. Лихач, представил полный план боевых действий.

Кто-то должен был захватить бронедивизион, кто-то поднять на восстание гвардейские полки — Семёновский и Измайловский, кто-то поднять воинские части, которыми командовали эсеры и монархисты. После захвата редакций газет, почты и телеграфа и расстрела членов большевистского правительства от имени Учредительного собрания к народу России выпускаются обращения и рескрипты…

Юмор-то в том, и об этом нам стараются не напоминать, что ни одна воинская часть не пошла против Советов. Вообще никто, кроме представителей по сути живых сословно-социальных покойников.

В этой ситуации был один курьёзный момент. Всё дело заключалось в традиционном революционном определении «временные (ое )», под которым все первые государственные образования, законы и декреты были позиционированы ещё недавними подпольщиками. Все делали почтительный реверанс в сторону тех героев прошлого, которые шли на эшафот и царскую каторгу за идею Учредительного собрания.

Ведь никто и никогда не говорил и теперь уже не скажет, что идею Учредиловки ловко перехватили у революционеров именно контрреволюционеры, на чём и купили весь пипл. Самоубийственная формулировка «временно до…» и старореволюционная программная архаика дорого обошлись России. Чтобы Учредиловку стало возможным разогнать по закону, сделали так: 18 (31) января 1918 г. III Всероссийский съезд Советов принял постановление об устранении из текста советских законов ссылок на их временный — «впредь до созыва Учредительного собрания» — характер.

Учредиловку распустили именно потому, что в тексты первых декретов вставляли на свою голову определение, которое стало процедурным тупиковым жупелом, «временное». Хотя, если уж соблюдать правила игры, то в Учредиловке не было кворума в силу отсутствия представителей реального народа, и она стала боевой организацией… Но очень безплодной, жалкой. (См.: Рубинштейн Н. Вокруг Учредительного Собрания. — Пролетарская Революция. 1929, № 6; Шавенко Н. Октябрьская революция и Учредительное собрание. М.-Л., 1928; Вишняк М.В. Всероссийское Учредительное Собрание. Париж, 1932.)

В создании мифологии о красном терроре, 1937 г. и пр. поучаствовали и левые дурни, хотя не исключена и хорошо продуманная психосоциальная провокация.

Нет, наверно, никого (из тех, кто хоть сколько-нибудь интересовался историей), кто не «помнит» тот эпизод, когда на очередное заседание Учредительного собрания приперся революционный матрос Железняк с командой и заявил (по легенде): «Караул хочет спать, собрание закрыто». Этот эпизод так же реален, как киношный штурм Зимнего с прошибанием пузами кованых ворот.

И все старперы и дурни балдели, а для всего мира этот «эпизод» стал великолепной иллюстрацией на тему «политический бандитизм большевизма». И почему-то ушел в никуда реальный процедурный факт.

В январе 1918 г. проходил III Всероссийский съезд Советов — высшего законодательного органа страны.Съезд полностью одобрил роспуск Учредительного собрания, то есть новый высший законодательный орган в рамках своих прерогатив просто ликвидировал дублирующий орган буржуазного совещательного парламентаризма, приняв первый конституционный документ народного государства — «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа».